Окситанский язык во Франции и украинский в Российской империи и СССР

С древних времен на юге Франции разговаривали на языке отличном от языка севера. Этот язык отличался от французского гораздо больше чем украинский от русского, скорее как польский и русский. Даже слово «да» звучит в этих языках по-разному «уи» во французском и «ок» в окситанском.

Окситанский язык состоял из шести диалектов: гасконского, лимузинского, овернского, альпийско-прованского, лангедокского и провансальского.

В позднем средневековье окситанский язык достиг вершины своего развития. Именно на этом языке говорил пышный и куртуазный двор Элеоноры Аквитанской. Именно на этом языке творили трубадуры. Именно на этом языке велись все официальные документы, летописи, деловые переговоры на юге Франции. Этот язык знали все образованные люди Европы, он звучал в Италии, Испании, Арагоне, Англии, Германии, Бургундии.

Но с укреплением королевской власти во Франции начался процесс вытеснения окситанского языка и заменой его французским. Для начала в 1539 году французский был объявлен единственным языком государственных органов. Только на французском языке оформлялись документы, подавались жалобы, велось судопроизводство.

К началу Великой Французской Революции на окситаском языке разговаривало по разным оценкам 5 – 5,6 миллиона человек . То есть на нем говорил примерно каждый пятый из 27 миллионого населения Франции.

А с 1791 года началась целенаправленная политика по «офранцуживанию» юга Франции. Эта политика проводилась с «революционной» целеустремленностью и жестокостью. Все противники «офранцуживания» считались противниками революции со всеми вытекающими последствиями. Проводились массовые депортации жителей юга на север. Также массово на юг переселялись северяне.

И в дальнейшем политика вытеснения окситанского языка получившая неофициальное название «бергонья» продолжалась различными темпами но без остановки. Французская система образования, и в более широком смысле, культурная политика Франции была нацелена на воспитание у нефранкоязычных её жителей комплекса неполноценности, "стыда" за то, что они говорят не на французском языке. Во французских школах была создана система репрессивных мер, при помощи которых школьные учителя пытались превратить окситаноязычных школьников во франкоязычных, при этом привив им убеждённость что говорить на окситанском языке – дурной тон, «стыд», признак необразованности. Для этих целей использовались различные формы наказания и дискриминации школьников – высмеивание, унижение, сегрегация тех из них, которые продолжали использовать окситанский язык. В XIX веке во многих французских школах висела табличка «В школе запрещено плевать на пол и говорить на «патуа». Пойманных на применении окситанского языка учеников или студентов заставляли носить отличительные знаки и все прочие могли безнаказанно оскорблять их. Такая политика не была уникальной в отношении Окситании, но проводилась также в других нефранкоязычных регионах страны (например в Бретани, фламандоязычных областях северо-востока и т.д.). В обществе целенаправленно утверждался образ «патуа» как символ невежества, нечто, от чего следует как можно скорее избавляться. До сих пор многие жители Окситании для которых окситанский остаётся родным языком, стыдятся говорить на нём в обществе, переходя на французский в любом кругу, кроме семейного.

В 1941 году режим Виши разрешил преподавание на окситанском языке в начальной школе. Но после окончания войны решение было отменено а его сторонники объявлены коллаборационистами и подвергнуты общественному остракизму.

В 1951 году был принят закон Дексона, по которому провансальский язык был включен в состав местных языков и говоров, что позволяло вводить его в качестве факультативного в учебных заведениях. Тем не менее только в 1972 году появился курс окситанского языка в университете и только в 1979 году впервые началось преподавание на нем в школе. При этом речь идет только о частных учебных заведениях. В государственных учебных заведениях преподавание шло только на французском.

Любой язык кроме французского было запрещено использовать на радиовещании и телевидении.

В 1975 году по закону Бас-Лероя окситанским языком запретили пользоваться для презентаций, рекламы. Его нельзя было применять в инструкциях по эксплуатации, гарантийных талонах, в счет-фактурах и квитанциях.

Только в 1982 во Франции было официально признано существование «коренных этнических меньшинств», (корсиканского, бретонского, каталанского, баскского, фламандского и эльзасского), их языков и культур, появились «этнические» программы на радио, стало активно развиваться книгоиздательство на «коренных этнических» языках. При этом никакой государственной поддержки эти начинания энтузиастов и общественных организаций не получали.

Несмотря на все давление окситанский язык по-прежнему является повседневным языком для большей части сельского населения на юге Франции. По данным переписи 1999 года, около 610 тысяч человек разговаривают на нем в быту. Еще более миллиона общаются на двух языках (окситанском и французском). Несмотря на усилия активистов общественных организаций по-прежнему в государственных детских садах и школах (не говоря уже о вузах) запрещено преподавать на окситанском языке. Образование на нем производится только в частных учебных заведениях. Окситанский язык турист может встретить на вывесках (да и то в большинстве случаев имеется более крупный французский аналог). Его редко можно услышать на улицах, так как окситанцы редко говорят на своем родном языке в присутствии иностранцев, будь они из-за рубежа или из-за пределов Окситании.

В современной Испании этот язык с 1990 является официальным в районе Валь-д’Аран. А ещё с 1984 его изучает в школах. Около 90 % жителей района понимают его и 65 % говорят на нём.

В 2006 году окситанский язык являлся одним из четырех официальных языков Зимней Олимпиады в Турине (вместе с английским, итальянским и французским).

С 2010 года он официальный в Каталонии.

И только во Франции, где проживает абсолютное большинство его носителей, окситанский язык не имеет никакого официального статуса кроме расплывчатого и ни к чему не обязывающего статуса «регионального языка». Франция подписала, но все ещё не ратифицировала Европейскую хартию региональных языков.










А теперь сравним это с русификацией в Российской империи и СССР.

Что-то не припомню чтобы хоть в одном из источников упоминалось про какую-либо дискриминацию учеников из-за употребления ими малороссийской речи. Более того как показывает текст Валуевского циркуляра даже обсуждалась возможность преподавания на малороссийском наречии в школе. Да и табличек с надписями «Не говорить на малороссийском» тоже не было. Если кому-то известны такие факты, то было бы интересно про них узнать.

В целом русификация носила в Российской империи гораздо более мягкий характер чем аналогичная политика во Франции. Конечно судопроизводство, администрация и образование были русскоязычными. Было представление малороссийского как чего-то провинциального, устаревшего, сельского, некультурного. Но не было той атмосферы нестерпимости к нефранцузскому которое было во Франции.

Так что можно сказать Валуевский циркуляр и Эмский указ вполне соответствовали общеевропейской практике и ничем не отличались от аналогичных актов во Франции и Великобритании.


Но если ситуацию с языковыми меньшинствами в Российской империи и Франции 19 века ещё можно считать примерно одинаковой, то если сравнивать Францию и СССР то однозначно ситуация не в пользу Франции.

И после этого некоторые обвиняют СССР в русификации. Интересно как назовут они то что делается во Франции?

И нам приводят в пример Францию как моноэтничную страну. При этом почему-то не упоминают про методы которыми эта моноэтничность создавалась. Да и французская политика по отношению к языковым меньшинствам даже в 20 веке как-то не согласуется с демократией и правами человека.

Бродель упоминал,что позиции окситанского языка сильно потеснены были телевидением.Без него ситуация была б еще более нгеоднозначной.

AD 07.05.2011, 22:52 писал:Бродель упоминал,что позиции окситанского языка сильно потеснены были телевидением.Без него ситуация была б еще более нгеоднозначной.

Интересно, а как бы сложилась судьба украинского языка, если у нас проводилась бы политика аналогичная французской?

Можно сказать СССР спас украинский язык. А националисты так его хают...