Последний бой ефрейтора Петрова

Взято на "Самиздате". Хорошая вещь. Вставить этот рассказ навеяла мысль одного из форумчан в одной из тем "Политике и экономике" о том, что

Цитата:Пока не вымрет пару поколений, не будет тут ничего хорошего на этой земле...

Цитата:Аннотация:
Последние годы, 9-го Мая, в День Победы, я стараюсь не выходить на улицы, чтобы случайно не встретиться глазами с ветеранами, участниками Великой Отечественной войны, потому что мне невыносимо стыдно за своё поколение, при молчаливом попустительстве, а то и активном участии которого в начале девяностых годов прошлого столетия у этих стариков коварно отняли страну, за которую они в 1941 - 1945 годах самоотверженно сражались - Союз Советских Социалистических Республик. Мне кажется, что мы не имели тогда никакого морального права менять строй, менять уклад, менять форму собственности, менять идеологию, менять образ жизни, менять морально-нравственные устои, к которым привыкло военное поколение, за которые оно героически сражалось в войну и самоотверженно трудилось в послевоенное время. Пока остаётся жив хотя бы один участник той героической плеяды советских людей, победителей Великой Отечественной войны, этого нельзя было делать.

Последний бой ефрейтора Петрова
Девятого мая 2009-го года Сергей Валентинович Петров, бывший ефрейтор 2-й роты 1012-го полка 288-й стрелковой дивизии, встал пораньше, позавтракал, отутюжил свою старую солдатскую полевую форму, почистил многочисленные медали и ордена, аккуратно сложил гимнастёрку в полиэтиленовый пакет, оделся и вышел на улицу.
Стояла тёплая весенняя погода. В воздухе пахло распускавшейся зеленью, воодушевлённо светило солнце, всё вокруг было рафинированно чисто, нарядно и празднично, но убелённую сединой голову Сергея Валентиновича одолевали мрачные, гнетущие, подавленные мысли.
Он шёл медленно, прихрамывая, всматриваясь в окружающую его природу, украшенные патетическими плакатами дома, отстранённые, ничего не выражающие лица проходящих мимо него нетрезвых молодых людей с торчащими в ушах плэйерными наушниками. Он вспоминал своих, уже ушедших из жизни однополчан, друзей, близких родственников. Он вспоминал свою жену, Наталию Николаевну, с которой познакомился и сошёлся на той же войне и с которой прожил в мире и согласии пятьдесят восемь лет. Все они ушли, оставив его существовать в неумолимо дряхлеющем теле, в неумолимо разлагающейся стране, наблюдая со слезами на глазах, как рушатся когда-то считавшиеся незыблемыми идеалы. Война, слившись в резервуаре памяти с событиями череды долгих послевоенных лет, теперь казалась для него всего лишь некоторым количеством притуплённых, затуманенных картинок, видимых им как будто со стороны.
Он вспомнил самый запомнившийся ему момент войны, как он, 18-летний, малообученный, ошалевший от страха молодой солдат, бежит в декабре 1941-го под Волховом с винтовкой вместе с поднятой в контратаку ротой, под плотным огнём врага, ощущая, как падают рядом сражённые его товарищи, и в голове его в тот момент была всего лишь одна повторяющаяся мысль - выжить. Это уже потом, через полгода, он научился жить войной, не забивая себе голову рассуждениями о могущей прийти к нему в любую секунду смерти, а в первые, самые тяжёлые месяцы безостановочных боёв безотчётное желание остаться в живых занимало весь его, застывший и сжавшийся в обречённом ожидании неминуемой гибели, рассудок.
Он вспомнил, как по ночам, в перерывах между боями делились они, молодые бойцы, друг с другом своими мечтами, надеждами на послевоенное будущее, на перспективы социально-экономического развития восстанавливающейся из руин военной разрухи социалистической страны, и за это светлое послевоенное будущее своей социалистической страны они, не щадя своих молодых жизней, с отчаянностью и самоотверженностью уже на следующее утро сражались.
Он вспомнил, как уже в самом конце войны, он, лежащий в госпитале тяжело контуженный солдат, подружившийся и слюбившийся с молоденькой, симпатичной санитаркой, с которой они серьёзно решили после демобилизации создать семью, увлечённо рассказывал ей на романтических прогулках под таинственной и очаровательной латвийской луною о том, как счастливо и комфортабельно будут жить их дети и внуки в 2000-м году, на изломе веков, когда коммунизм в советской стране будет уже построен.
Они жили всем этим, это заставляло их под пулями идти вперёд, они погибали за это, а тем, кому повезло в этом кошмаре выжить, терпели за это все тяготы и лишения голодных и репрессивных послевоенных лет. И вот, когда уже казалось, что всё самое тяжёлое, невыносимое и трагическое уже позади, что осталось только, проанализировав и исправив допущенные ошибки, сделать ещё один шаг навстречу светлому коммунистическому будущему, у них нагло, бесцеремонно, по-предательски украли страну, за которую они в сорок первом - сорок пятом годах ценою десятков миллионов человеческих жизней сражались. У них украли страну - огромную, великую, могучую, одновременно заботливую и бесчеловечную, атеистическую, социалистическую Родину, под знаменем которой и ради которой они когда-то упорно, сквозь страх, слёзы, кровь и страдания шли к Дню Победы. Кучка демагогических грабителей и воров бессовестно рассовала по карманам всё то, что несколько поколений советских людей нелёгким добровольно-принудительным трудом четыре послевоенных десятилетия создавали.
Что дали им, победителям Великой Отечественной войны, создателям великого Советского Союза, взамен ? Ограбленную, выжатую, обкромсанную, морально деградированную, криминальную, религиозную, коленопреклоненную, немощную страну, объятую мздоимством, стяжательством и пошлостью, раздираемую сепаратизмом, терроризмом и гражданскими войнами, повышенную, по сравнению с другими, полунищими, пенсионерами, пенсию, ветеранские льготы, дежурное поздравление да потешный парад на день украденной у них победы. Но никакие повышенные пенсии, никакие льготы, поздравления и парады не могут заглушить боль предательства и щемящее чувство разрушенной идеи, делающие кажущимися бессмысленными тяжелейшие жизненные испытания, выпавшие на долю людей, защитивших в Великой Отечественной войне свою Родину...
Прокручивая с обволакивающей тоской у себя в голове эти мысли, которые последние два десятилетия постоянно посещали его, драматически обостряясь во время победных весенних праздников, Сергей Валентинович незаметно дошёл до середины моста через реку Волгу. Здесь он остановился, внимательно поглядел на небо, на солнышко, на водную гладь, и, не спеша, выкурил папиросу. Затем достал из пакета свою старую военную гимнастёрку с орденами и медалями, надел её, сняв пиджак, и внимательным взглядом поглядел на мостовые перила. Они были для него, 86-летнего больного старика, довольно высокими, и преодолеть это заграждение, препятствующее продвижению к его победе над теми, кто у него по-предательски Победу украл, было его, ефрейтора 2-й роты 1012-го полка 288-й стрелковой дивизии, последней в этой жизни боевой задачей.
Он выждал момент, когда проезжающих машин на мосту поблизости не было, и, собрав в кулак все свои силы и волю, преодолевая страх, как когда-то в сорок первом году под Волховым, пошёл в атаку. Ценой неимоверных усилий он перелез через барьер, одной рукой поправил у себя на груди боевые ордена и медали, ещё раз мимолётно взглянул на небо и солнце, и решительно шагнул навстречу ожидающему его бессмертию...
В кармане его старой фронтовой гимнастёрки обнаружили размокшую военную фотографию молодой девушки, его жены.

Всё равно нужно жить!
Не смотря ни на что!

Iva писал:Всё равно нужно жить!Не смотря ни на что!

Я второе 9 Мая близко общаюсь с людьми, прошедшими ту войну. Вот у кого надо учиться преодолевать трудности. Они для меня - поколение Победителей, а не "зомбированное стадо". Им очень трудно, ведь как сказано в рассказе

Цитата: никакие повышенные пенсии, никакие льготы, поздравления и парады не могут заглушить боль предательства и щемящее чувство разрушенной идеи, делающие кажущимися бессмысленными тяжелейшие жизненные испытания, выпавшие на долю людей, защитивших в Великой Отечественной войне свою Родину...

Старший сержант запаса
Спасибо за приведенный рассказ.

nikolay13 писал:Старший сержант запаса Спасибо за приведенный рассказ.

И Вам большое спасибо за понимание. Жаль нет активности в данной теме.

А что Вы хотите.
Я тут случайно попал в тему про то, как плохо было в СССР. Посмотришь современные передачи по телевизору. И после всего этого прочитанного-просмотренного, всего этого модного, подумаешь, что половина СССР-а работало на ЧК-НКВД-КГБ, а остальная половина тряслась от страха, все друг на друга стучали, как заглушали в Союзе в человеке все человечное, что войну выиграли только за счет заградотрядов.
Люди не думают, что этим плюют в своих же дедов. Наши деды,отцы жили в этой стране, и для них эта страна была хорошей.
Насчет того, что надо, чтобы прошло несколько поколений для улучшения - полный бред.
Когда-то в беседах мои друзья говорили, что случись война - часть бы плюнула на свою страну, а часть, более патриотично настроенных, сказали, что вначале побеспокоились о безопасности своей семьи, а потом бы только пошли мобилизоваться. Потому что у них нет надежды на то, что окружающие помогут их семьям.
А те люди знали, что их семьям помогут друзья, соседи, да и просто посторонние люди.
Вот пример разницы в людях, хотя прошло 1-2 поколения.

nikolay13,
Я в Союзе прожил почти 40 лет!
И не знаю ни ОДНОГО человека, который бы "трясся от страха", или "стучал на других". Зато теперь я "трясусь" за своих близких и за себя, ибо в стране, которая живёт "по понятиям", с тобой могут разделаться "просто так" без всяких причин, мимоходом!

Цитата:Я в Союзе прожил почти 40 лет!
И не знаю ни ОДНОГО человека, который бы "трясся от страха",

А отут Iva, позвольте с вами не согласиться. Мы с вами на форуме старшими есть, тож як кажуть: згадаємо все.
Одним зі спогадів мого дитинства, а жив я зі своєю бабусею 1908 року народження в двоповерховому, величезному, як для дитини, будинку на вулиці Бутиріна є наступне.
Перше правило - не кажи зайвого, бо вороги. Оце те шо мені бабуся казала.
Ось каже онучок яєць на базарі нема. Чого нема, бо увесь базар говорить, що американські шпіони підірвали фабрику яєчну. Звісно я не знаю де та яйцефабрика є , аде слухаю далі. А далі бабуся розповідає, що скрізь на заводах та фабриках Кременчука (1969 рік по моєму) все вибухає, бо шпіони. Отож сижу я і думаю: от йо прокляті амерканці у Кременчуці підірвали яйцефабрику (мені сім років). А далі бабуся мені розповідає про пригоду, що сталася з її сином ( моїм дядьком) коли той вчився у ФЗО ( зразок нашого ПТУ) Так дядько мій шось ляпнув не комуністичне, тож довелося його відправляти з Кременчука до знайомих в місто Омск, аби не загримів туди, де Макар телят не пас. І головний висновок - не ляпай зайвого - бо вороги не сплять, а шпіони скрізь.
Це я до того, що під час війни мріють люди про облаштування краще держави. Навряд чи. Я не знаю, про що мріяв мій дід, старшина роти якого вбили німці у 45-у в лютому під Кенігсбергом. Але я знаю, шо він бачив. А бачив він ( працюв він на кожзаводі та Дормаші) наступне. Він бачив помираючих від голоду людей в 1933 році, які лежали на вулицях Кременчука. Він бачив, як в 37-у та 38-у його начальників та знайомих на заводах репресували за фашистький заговор і саботаж. І такі репресії дали можливість одному з братів моєї бабці стати чи не головним інженером Дормашу ( згодом в 1941 році він загине від бомби в поїзді під час евакуації заводського обладнання)
Я можу сказати, що моя бабуся ніколи не розповідала, як вони жили напередодні війни. Знаю лише її розмову з її сестрою, де вони казали, що, всі в городі всі знали, що буде війна, тож піший похід для них на схід не був таким несподіваним. Коли бабця моя та сестра її йшли піша в евакуацію з Кременчука за Сталінград, і вели з собою 5- х малих дітей та своїх батьків - мою прабабцю та прадіда. Ми кажемо про шо вони мріяли ? Ми можемо лише думати, але ми знаємо про що вони говорили. А говорили ж вони, те, що у Кременчуці обговорювали на партійних зборах в місцевому НКВД. Люди скаржилися, що проходячи увечорі чи вночі біля нинішнього міськздороввіділу вони увесь час чують рев моторів вантажівок. Тож народ вимагав тиші. Але як ти їм поясниш, що якраз в цей час, коли ревуть мотори, на подвір"ї НКВД місцевого стріляли тих, кого визнавали винним в шпіонажі: усіляких кочегарів та конюхів та слюсарів.

писатель,
Понарассказывать много чего можно.
Я не исключаю, что ваша бабушка имела доступ к эксклюзивной информации, по поводу действий американских шпионов, и хорошо знала, где и что взрывается.
Ни я, ни мои родственники, работавшие на КВСЗ с момента его восстановления, ни наш сосед на улице по диагонали Литовский (главный инженер КрАЗа), ни директор Светловодского завода силикатного кирпича Астин, ни начальник охраны КВЗС Мельниченко (с его дочерью я учился в одном классе), ни чего подобного не слыхали. Я могу привести ещё много имён и фамилий разных людей, с которыми я жил по соседству. Кто-то из них был коммунистом, кто-то не был. Одни занимали высокие должности, другие были простыми рабочими. Но дома (и в домах) в которых мы жили по уровню быта и обустройству ни чем не отличались друг от друга. Свадьбы, проводы в армию, рождение детей - отмечались всей улицей. Всей улицей и в последний путь провожали. Справедливости ради скажу, что был на нашей улице один дом, с которым соседи почти не общались и с детьми этого дома мы не дружили, да и они не стремились к этому. Стыдно признаться, но я не знаю наверняка, почему это так повелось на нашей улице. Поэтому скажу на уровне сплетни: говорили, что хозяин этого дома служил охранником то ли в тюрме, то ли в лагере...
Я много мог бы порассказать о людях нашей улицы, причём то, что видел своими глазами и слышал своими ушами, а не со слов радиостанции ОБС. Но это не совсем подходит для темы этой ветки.
Да, конечно, в первые послевоенные десятилетия, людям жилось трудно. Тродно ВСЕМ! Но несмотря на трудности, не было у людей той безысходности, которая царит сегодня на Украине и в других наших республиках.

То, что бабушке кругом виделись шпионы и диверсии , не дивно. Есть такая вещь,как сенильные нарушения и в них идеи преследования и ущерба доминируют.
К моей бабушке приходила знакомая и жаловалась,что соседи,когда она ходит в магазин,проникают в комнату и перепутывают ее нитки для вязания.
Это не говорит плохо о бабушках, это говорит о том, что нужно критически оценивать услышанное.
А то если почитать творчество ,то разные страсти услышишь. А я успел кое-кого посрпашивать из своих родственников, и услышал,что на Белгородщине тоже было голодно и украинские беженцы туда тоже приходили (и никакие заградотряды их не тормознули). Что они не тряслись каждый день даже в 37 году, а больше недоумевали. Мой прадед был раскулачен в 30 году,но его сын,а мой дед служил в ВВС и никто его не ограничивал и не требовал отречься от отца. И даже говорили,что популярный некогда роман "Дети Арбата" фигня с точки зрения описания тогдашнего быта,отношений, гендерных вопросов.
А если копнуть глубже,то оказывается,что тогда существовала практика,что когда НКВД получало материал на кого-то и он не был основанием для немедленного ареста (часть 1 и террор),то на место работы шел запрос с просьбой охарактеризовать человека. Если "треугольник" писал,что сей тип вечно критикует власть,вспоминает,как он в махновцах рубил красных и т.д. и т.п. то им занимались вплотную . Если характеристика была приличной - его оставляли в покое. А про будущий "Дормаш" есть воспоминания,что к ужасу арестованных , на них такое понаписывали....
Были и начальники вроде Шевелева и Грабина -у них никто не был репрессирован.