Железобетонный урод, погрязший в дерьме забитых канализаций Ты возносишь свои безобразные трубы над сотнями тысяч голов, которые стали частью тебя В твоих безликих дворах пьяные дети пытаются стать похожими на обезьян Я смотрю на них из окна психбольницы в которой уже третий день нет горячей воды Вместо горячей воды из крана доносится хохот чертей и я смеюсь вместе с ними Электрический свет режет глаза, да так что их хочется вырвать и смыть в унитазе Мне не хочется есть, мне не хочется спать, мне хочется выть на луну подобно собаке Мне кажется там остался мой дом в котором я жил и выращивал марихуанну
Сравнить с глазами неба синеву? Банальные признания не новы. Любимым я тебя не назову. Не знаю я, что значит это слово. Есть, говорят, какая-то судьба. И нам отведены судьбою роли. Но не прожить мне, знаю, без тебя. Как не прожить без радости и боли. Как не прожить без завтрашнего дня. Который до обидного не долог. И если каждый день прошедший дорог. То разве проживешь ты без меня?
Вот еще слова моей песни: Бывает грусть, как вечер над рекой, Когда она уводит в неизвестность Бывает грусть, рожденная струной. И льется тихо, нежно, словно песня. Течет слеза от невеселых дум, С которою не просто так проститься. Кленовых листьев предосенний шум, Как взмах крыла прощающейся птицы. Я прикасаюсь к позднему цветку, Сорвать его не в силах. Замираю... Не знаю я что будет на веку... Как память лепестки перебираю.
В храм божий по утру зайдя, cклонюсь к иконе скорбной тенью, К ней припаду, одно моля: - о, Господи! Дай мне терпенья! В Твоём я доме странный гость. Ты знаешь, редко здесь бываю. Быть сильной мне не удалось, и я о помощи взываю. Трепещет пламя у свечей, дрожит от моего дыханья. Молитв не знаю и речей - прости же мне моё незнанье. Поёт в тиши церковный хор, старухи в ветхом облаченьи, Ведут с Тобою разговор и просят у Тебя прощенья. А я, притихнув в уголке, ловлю движенье губ бескровных, И крест держу в своей руке, что куплен в лавке был церковной. С иконы смотрит светлый лик - твой лик божественный и нежный. Молчу, но Ты услышишь крик души встревоженной, мятежной. Молчу.... Но Ты услышишь вопль, что заглушает песнопенья. Моя молитва – это боль, и страх, и муки откровенья. Моя молитва - это плач: так скрипка жалобно рыдает, Когда старательный скрипач смычком по струнам ударяет. Моя молитва – это вой: так старая скулит волчица, Когда под бледною луной ей, одинокой, всё не спится. Я приползла к Тебе , в Твой дом, как зверь потрепанный и драный, На сердце зализать своем, незаживающие раны. Оно скулит. Оно болит, не прекращая, днём и ночью. От всех измен, от всех обид... и от предательств кровоточит. Молчу.... И нужно ль говорить о том, о чём смолчать бы рада?! Пришла терпенья попросить, а больше ничего не надо.
гражданин