Назаров Михаил Николавевич

Это да, накопал.И много чего про террор кулаков. Но про войну почти ничего не будет.Назаров расстрелян в 1938 году.
Его жена служила в госпитале и после бомбежки стала инвалидом-это все. Другой этап-это уже 50е,борьба за его реабилитацию.
Две сотни дел, что он вел и курировал, в них один случай удара рукой в бок,один случай ругани матерной на подследственного(причем тот особенно и не обиделся). один случай угрозы распространить сведения о том, что жена подследственного просттутка-вот что накопали на него...

Пропавший,
Жаль, конечно, что по войне ничего. Но если, что попадётся о войне по нашим краям - дайте знать.

Хорошо.Но я сейчас сверну работу по новым поискам.Не до того.

Пропавший,
Жаль, конечно!
Надеюсь, всё будет хорошо!

Будем надеяться.

Глава «Дай мне подняться над смертью позорной»

«Смеркалось. Только диссиденты
руками разгоняли мрак.»
Вероника Долина.
Шел 1954 год.
Товарищу Строкач
от инвалида Отечественной Войны
Назаровой Антонины Герасимовны
Г.Полтава, ул. Круглая 10

ЖАЛОБА

Я, Назарова Антонина Герасимовна, жена бывшего сотрудника НКВД старшего лейтенанта Назарова Михаила Николаевича 1897 г. рождения, нач. отдела К/Р. просила Вас вызвать меня для личного разговора в г. Киев.
Просьба моя следующая:
Мой муж Назаров Михаил Николаевич с 1920 по 1938 год работал в органах НКВД на командных должностях.
По приезде в Полтаву нач-ка НКВД Волкова 22.2 1938 года мой муж Назаров был арестован (будучи в должности начальника К/Р.В туже ночь была арестована и я.
На допросах меня все время заставляли подписать, что мой муж посылал деньги в Германию, что он отдал распоряжение людям, которых я знаю, взорвать Полтавскую электростанцию и многое другое.
Я вышла из тюрьмы 7.1 1939 года. На мой запрос, где находится мой муж Назаров М.Н., мне ответили, что он получил 5лет, потом Поляков(маленький) сказал, чтобы я его не искала, что якобы Назаров получил 15 лет, в Харькове мне сказали, что он получил 10лет и я там на столе видела дело (папку), подписанную красным карандашом рукой мужа «Жалоба», написанная на страничке и какая-то еще бумажка.
В 1939 году в июне месяце меня вызвали в отдел и разговаривал со мной работник, прибывший из Москвы по пересмотру дел работников и спрашивал меня, что у меня спрашивали, что заставляли подписывать на мужа, но дела его не могли найти ни в Полтаве, ни в Киеве, ни в Харькове. Потом меня второй раз вызывали в управление тоже по делу мужа, кто его допрашивал, так как дела на него нет.
В августе месяце 1939 года я была в Киеве у тов. Серова, и он мне ответил, что мой муж Назаров М.Н. находится в Полтаве, не осужден, не выслан, не умер. На мою просьбу передать мужу передачу или деньги, он меня просил прийти на второй день к нему, но меня на второй день к нему не пропустили.
В 1939 году в июне месяце тов Крапивкин, нач. АХО НКВД, привез мне дочь из Воронежской области и ее вызвали в НКВД и дали мануфактуры на платье и белье на 98 рубл. Денег не взяли, а а мне объяснили, шейте, пусть носит на здоровье.
В 1940 году 9 августа меня вызвали в финчасть и зачитали мне бумажку, что «деньги работника Назарова М.Н . в сумме 540 рублей 10 копеек передать его жене Назаровой А.Г, проживающей в Полтаве». На мой запрос Киев ответил, что мой муж осужден на 10 лет, а про деньги умолчал.
В 1940м году 6 ноября один из работников НКВД принес дочери коробку, где были туфли и шерсть на платье. И опять на мой запрос куда платить и сколько -отмолчались.
В 1941 году в апреле месяце 4.5.6 числа был суд в НКВД-судили следователя Мироненко, который допрашивал всех работников, в том числе и моего мужа. На этом суде было 32 человека свидетелей, которых он допрашивал и избивал.
Меня вызывали и спрашивали, что у меня спрашивали на допросах, как допрашивали и били ли?

Пропавший,
А дальше?

Будет и дальше.

На этом суде был инспектор НКВД тов. Зель и секретарь НКВД тов. Ворона, которые подтвердили председатедю суда(выездная московская коллегия Верховного суда, пред. Миронов),что на Назарова М.Н. никакого дела не было, и что он был «кристаллической души человек». Было выяснено, что дело создавалось очными ставками (по распоряжению Волкова), чтобы был повод к расстрелу. Это было подтверждено подсудимым, как мне сказал товарищ, который со мной разговаривал.
3 сентября 1941 года меня вызвал в Управление НКВД тов. Щербинкин и объявил, что есть распоряжение из Киева эвакуировать меня вглубь страны или куда я могу поехать к родственникам. Мне выдали документы. немного денег, продуктов, дали машину и лейтенанта, который сопровождал меня до Харькова и помог есть на воронежский поезд. Я приехала к брату в Воронежскую область, Аннинский район, где военкоматом была направлена на работу в в-часть №2647-госпиталь, где и проработала 4 года, с 24 сентября 1941 года по 22 сентября 1945 года. Вернулась домой в звании сержанта и открытым процессом ТБЦ. Я заболела в тюрьме, и пройдя такой тяжелый путь от Воронежа до Берлина, он сказался на моем здоровье.
Возвратясь в Полтаву, несмотря на то, что я была инвалид Отечественной Войны, мне не давали квартиры, даже депутат товарищ Гаевой отказал мне в квартире и, пока не вмешался Обком Партии, я не могла получить квартиры. Моя квартира при бомбежке сгорела. вещи забрал управдомами, когда увидел, что я выехала и после возвращения мне никто ничего не вернул.
На мой запрос в 1946 году у товарища Приходченко-начальника управления НКВД за Назарова мне ответили, что муж расстрелян в 1938 году и этим закрылись, потом Москва ответила, что муж умер в 1948 году, второй раз ответили дочери, что муж умер в 1942 году в ЛГ.
Товарищ Строкач, я решилась обратиться к Вам потому, что у нас в городе говорят, что Вы самый справедливый человек и Вы меня должны понять, что мне очень тяжело носить пятно «жены врага народа», как мне говорили в глаза и за глаза.
Я осталась с ребенком после тюрьмы- вырастила дочь, попала в армию, работала честно и в армии была вместе с дочерью. После войны дочери объявили, что отец умер и она попала в психиатрическую лечебницу….,у мужа осталась мать-старуха, ей 85 лет. она слепая и нет ей помощи, она мать«сына, которого считают врагом народа». ей этого нелегко переносить и ослепла она от этого переживания.
Я больной человек, и мне, может, недолго осталось жить на этой земле и я прошу Вас как начальника учреждения в котором 20 лет проработал мой муж , пересмотреть дело моего мужа и дать мне возможность последние годы моей жизни прожить спокойно и знать, что имя моего мужа в памяти людей осталось чистым и ничем не запятнанным, и про проработав в органах ВЧК-НКВД 20 лет, он не заслужил, чтобы на нем лежало позорное пятно «врага народа», и на его семью указывали пальцами.
Вот с чем я обращаюсь к Вам с просьбой пересмотреть дело моего мужа Назарова М.Н. и реабилитировать его имя.
Так как дела на Назарова нигде не сохранилось, я указываю свидетелей, которые хорошо знали его по работе и могут Вам облегчить розыски и осветить облик Назарова как работника и человека.
Это товарищи:
Резанович-Грозный Терентий Федорович-вместе с ним сидел был в 1941 год вызван на суд, в настоящее время живет в г. Киеве и работает там.
Генерал-лейтенант Сервиянов М.-работал с ним в Полтаве, живет в Киеве, ул. Чекистов 5
Полковник в отставке Щербинкин - быв.нач Особого Отдела в Полтаве, живет в настоящее время Москва-Люберцы.
Полковник Гравель Александр Алексеевич-работает в Кременчуге, директор Кремторга.
Подполковник Сегаль в отставке, живет в Чувашии в Чебоксарах.
Полковник Макаров Иван Васильевич живет ирабоает где-то на Украине.
Так же товарищи Зель и Ворона работают в органах на Украине.
Не думаю, чтобы указанные мною товарищи, которые вместе с ним работали, жили, уважали его как товарища, теперь имея такое большое звание и положение, откажут в своем голосе сказать правду, что он пострадал без всякой вины именно благодаря врагам народа, которые уничтожили и старались как можно больше уничтожить хороших и честных работников и преданных своей Родине людей.
Прошу Вас не откажите моей просьбе в пересмотре дела моего мужа.
23.8.1954 г.
Полтава А. Назарова (подпись)
Текст письма автором редактирован в минимальной степени, убраны лишь некоторые подробности про дочь.
В основном исправлена пунктуация и фамилии не печатаются большими буквами.

Упомянутые в письме люди:

Поляков, Семен Илларионович. (1900-?). Старший лейтенант госбезопасности.
В 1939 приговорен к 10 годам лишения свободы за «фабрикование и фальсификацию дел, применение незаконных методов следствия».
Волков, Александр Александрович (1898-16.10.1941). В период с 26.02.1938 по март 1939 го нач. УНКВД Полтавской обл. Отозван в город Москву, где арестован и заходился под следствием в Москве и Киеве. Расстрелян по приговору ВКВС. В 1999 году в реабилитации его было отказано.
Серов, Иван Александрович. (1905-1990). В 1939 году- Нарком Внутренних Дел УССР, потом замнаркома Внутренних Дел СССР.
Крапивкин-данных у автора нет.
Зель Михаил Ильич (1911-?) в 1936 году-сержант госбезопасности, работал в Харьковской области (Полтавская область выделена из нее в 1937 году). Последние данные о нем в известном справочнике кадрового состава НКВД относятся к 1944 году(контрразведка «Смерш»).
Ворона Федор Степанович (годы жизни автору неизвестны)- в 1936-37 гг. сержант госбезопасности, пом. оперуполномоченного в Опошнянском РО НКВД и 4 отделе УНКВД Полтавской обл. Далее сведений о нем в известном справочнике кадрового состава НКВД нет.
Мироненко Федор Климентьевич (1915-?), сержант госбезопасности.
«Арестован 15.11.1939. Обвинение — ст. 206-17 п. «а» УК УССР. Военным трибуналом войск НКВД Харьковского округа 06.04.1941 приговорен к 10 годам лишения свободы. Президиумом Верховного Совета СССР 19.08.1942 исполнение приговора отсрочено до окончания военных действий, направлен на фронт».
Щербинкин Иван Ефимович (1900-?)
В 1934-41 годах работал в Харькоовской и Полтавской областях. Последние данные о нем в известном справочнике кадрового состава НКВД относятся к 1944 году (начальник ОКР «Смерш»дивизии, майор).
Грозный-Резанович Терентий Федорович (1891-?) .В 1936-38 годах лейтенант госбезопасности, начальник Новосанжарского и Семеновского РО НКВД .В мае 1938 года уволен из НКВД(возможно, из-за ареста). Последующий период его жизни в известном справочнике кадрового состава НКВД не отражен,
Сервианов Михаил Петрович (1900 - 01.08.65) Служба в вооруженных силах: красноармеец 99-го рабоче-крестьянского полка РККА, Москва, Сызрань 11.18-02.19.
Служба в органах безопасности:
делопроизводитель, секретарь административно-организационной части ОО Южного и Юго-Западного фронтов 04.20-08.21;
секретарь особого отделения 136-й бригады, г. Днепропетровск 08.21-10.22;
уполномоченный ОО ОГПУ 14-го стрелкового корпуса, г. Киев, 10.22-08.25;
уполномочен­ный ОО ОГПУ Украинского ВО, г. Харьков 08.25-04.27;
уполномоченный ОО ПП ОГПУ 7-й стрелковой дивизии Украинского ВО, г. Конотоп 04.27-10.27;
уполномочен­ный особого отделения ПП ОГПУ 2-й Червонно-казачьей дивизии Украинского ВО, г. Изяславль 10.27-08.29;
упол­номоченный ОО ПП ОГПУ 75-й стрелковой дивизии, г. Лубны 08.29-09.32;
помощник нач. особого отделения 25-й стрелковой дивизии, г. Полтава 09.32-05.35;
зам. нач. особого отделения 15-й мотомеханизированной бригады Киевского особого ВО, г. Шепетовка 05.35-04.38;
нач. особого отделения 32-й кавалерийской дивизии Киевского особого ВО, г. Константинополь 04.38-09.38;
нач. 1-го отделения ОО НКВД Проскуровской конно-армейской груп­пы Киевского особого ВО, г. Проскуров 09.38-09.39;
нач. ОО НКВД 27-го стрелкового корпуса Киевского особого ВО, г. Новоград-Волынск 09.39-01.40;
в резерве ОК НКВД СССР 01.40-02.40;
зам. нач. ОО НКВД Северного флота, г. Полярное 02.40-10.40;
нач. отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР 10.40-02.41;
и.о. нач. 3-го отдела 3-го Управления НКВМФ СССР 02.41-03.41;
и.о. нач. 5-го отдела 3-го Управления НКВМФ СССР 03.41-04.41;
нач. 3-го отдела Ленинградского военно-морского гарнизона НКВМФ СССР, г. Ленинград 04.41-09.41;
нач. 3-го отдела НКВД отряда учебных кораблей на Волге Волжской военной фло­тилии, г. Сталинград 09.41-09.42;
нач. ОО НКВД 8-й резервной, 66-й армий, Сталинградский фронт 09.42-02.43;
зам. нач. ОО НКВД 4-й танковой армии, Западный фронт 02.43-12.43;
зам. нач. отдела контрразведки «Смерш» 21-й армии, Западный фронт 12.43-03.44;
зам. нач. отдела контрразведки «Смерш» 22-й армии, 2-й Прибалтийский фронт 03.44-03.45;
на лечении в госпитале, г. Москва 03.45-09.45;
зам. нач. ОК и нач. Особой инспекции МГБ Украинской ССР, г. Киев 09.45-08.48.
Уволен в запас МГБ по состоянию здоровья 30.08.48.
По данным работы В. С. Христофорова «Сталинград. Органы НКВД накануне и в дни сражения» генералом не был уволен в запас в звании полковника.
Гравель Александр Иосифович (1902-?) в период 1936-39 годов оперуполномоченный НКВД в Харьковской и Полтавской областях, сержант госбезопасности. Работал совместно с М.Н Назаровым, автору известны минимум два дела, которые вели они оба. В 1938 году арестован, но в итоге дело прекращено. В 1939 году уволен из НКВД.
В 1942 году призван в Красную Армию. Воевал замполитом стрелкового батальона в 3 гвардейской армии.
После войны - в Кременчуге, директор мясокомбината. Данных о работе его в торговле и присвоении ему звания полковника у автора нет.
Сегаль Иосиф Михайлович (1896-?). В 1936 году старший лейтенант госбезопасности, работал в Донецкой и Харьковской областях. В известном справочнике кадрового состава НКВД сказано, что он арестован в 08.1938 года, в 02.1940г дело прекращено, освобожден. Последние данные о нем- в январе 1945 года, когда он награжден орденом за выслугу лет.
Макаров Иван Васильевич-данных и годах жизни нет. В 1936-38 годах младший лейтенант госбезопасности, нач. Шевченковского РО, нач. отделения 3 отдела УНКВД Харьковской области. В известном справочнике кадрового состава НКВД последние данные о нем относятся к 1943 году. Там же указано о том, что тогда он был капитаном.
Депутат Гаевой-скорее всего, директор паровозоремонтного завода, но не исключено, что не он.

В письме указано, что в 1940 году жене выданы 540 рублей 10 копеек, принадлежавших мужу.
У Назарова действительно при аресте были изъяты 540 рублей 19 копеек, но он осужден с «конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества». поэтому эти деньги официально не должны были возвращаться.
Автор думает, что его товарищи по работе нашли так возможность поддержать жену покойного, собрав деньги и передав ей под видом возврата его имущества.
Как, собственно, было сделано и в сентябре 1941 с ее эвакуацией, сославшись на мифический приказ о ее эвакуации вглубь страны.
Это не Киев приказал эвакуировать жену бывшего сотрудника НКВД, осужденного как «враг народа», это решил товарищ Щербинкин. Возможно, не он один.

Птица, влетевшая в окно.
Меж тем наступило 25 сентября, и гражданин Назаров угодил в так называемые «Сталинские расстрельные списки». Это современное медийное название, представляющее собой “словозвонкую бесцель”, по выражению поэта Василия Каменского. Примером этому будет судьба сержанта ГБ Бориса Сандлера, дважды за 1938 год попавшего в эти “расстрельные” списки, 12 и 29 сентября. Он был осужден аж в феврале 1940 го на два с половиной года лишения свободы. К этому моменту он под следствием провел два года, и этот срок входил в срок по приговору.
Другой сосед по этим спискам от 12 сентября и 29 сентября, лейтенант ГБ Зиновий Щеголевский был оправдан в августе 1939 года.
И Сандлер, и Щеголевский служили в Харьковском УНКВД, возможно. даже лично были знакомы с Назаровым, поскольку Полтавская область некогда входила в Харьковскую. И только год назад выделилась.
Но в списках были и те, которые приговорены к ВМН и приговор им приведен в исполнение. Почему так-это надо разбираться индивидуально.
Хотя дело Назарова было закончено 10 августа, о чем есть документ с подписью Назарова, которому это объявили,но обвинительное заключение утверждено замначальника Полтавского УНКВД Поляковым 9 октября,а помпрокурора СССР бригвоенюрист Калугин утвердил его 11 октября. Почему так-неизвестно.
Поскольку Назаров был военнослужащим, судить его должна была Военная Коллегия Верховного Суда СССР. Поэтому Назаров ждал ее, ждали и другие заключенные в Полтавской тюрьме. Одновременно ждали бывший следователь Гравель и его подследственные Трахтенберг, Фостий, Амчеславский. Возможно, в одном здании с Назаровым тоже пребывали его бывшие подследственные. Ждать пришлось долго, Военная Коллегия прибыла в Полтаву в октябре 1938 года, а ряд подследственных там пребывали с конца зимы. Потому бывший старший политрук Амчеславский, дело которого вел помянутый Гравель, ждал с февраля до октября. За это время он смог передать записку жене, где просил ее поехать к Мехлису, добиться справедливости и спасти его. Мехлис в данном случае не помог, но теоретический шанс на спасение был.
Как жили ожидающие суда заключенные в Полтавской тюрьме? Плохо. Переполненные камеры, ибо за полтора года ежовщины по политическим обвинениям в области было арестовано свыше 13 тысяч человек. Пока работала Высшая Двойка, то бишь Ежов и Вышинский, то на начало 1938 года еще не были рассмотрены материалы на 400 с лишним человек только по польской операции. Они сидели и ждали, а решение из Москвы все не приходило - у Ежова и Вышинского были в работе не одни полтавчане.
Это вызывало не только перегрузку камер, но и сложности с питанием, поскольку лимиты на питание выделялись без учета долгого хождения дел.
Даже когда приговор приходил в Полтаву, могли выйти и иные сложности, а именно кого расстреливать? То есть из Москвы приходил приговор на одну фамилию, а в камере сидел человек с другой фамилией. ПВ тюремной документации и след. делу фамилия тоже отличались от той, что написана в приговоре. Во всем виновата ежовская спешка и местная гонка. Из Полтавы начальство в район звонит либо письменно дает разгон местным сотрудникам НКВД, что уже пятница, а вы еще в четверг должны были приготовить бумаги на осуждение! А у вас еще ничего нет! (эпитеты автором опускаются). Чтобы срочно сделали! (Снова эпитеты). Вообще им разрешалось сначала сообщить Высшей Двойке, а потом доделать дело. Так писал в своих показаниях Начальник Полтавского Управления НКВД Волков. Но районные деятели срочно составляли документы и по телефону диктовали списки в Полтаву. Тогдашние телефоны не чета современным по качеству воспроизведения звука, да и в делах не всегда был порядок.Например, военинженер с артсклада 327 Аркадий Массалов в разных бумагах одного дела пишется по-разному: Массалов (протокол допроса от10.09), Масалов (протокол обыска), Мосалов (протокол от 7.09).
Потом приходилось оформлять бумагу, что гражданин Задериногу, содержащийся в Полтавской следственной тюрьме тожественен с гражданином Раздериногу, приговоренному к ВМН согласно решению от такого-то числа.
Какими именно словами выражался Волков в адрес виновных в очередной путанице-история умалчивает.Он об этом упоминал в своих показаниях, и автор встречал не менее двух раз такие бумаги.
Как работала Военная Коллегия на выездных заседаниях?
На заседании присутствовали четыре человека-председательствующий, два члена и секретарь. Секретарь, кстати, пребывал в звании военюриста 1 ранга, то бишь был аналогом полковника юстиции. Заседание происходило в два этапа: предварительный, когда изучалось дело, и основное заседание (обычно на следующий день). Заседание происходило без слушания сторон, то есть защитника не было, но не было и обвинителя. Судьи и подсудимый. Подсудимый сохранял право отвода судей, но автор ни разу не видел дела, где он бы этим правом воспользовался. Современный житель СНГ видел много фильмов, сериалов и шоу, где обыгрываются перипетии суда присяжных. Да, существует и такая модель судопроизводства, но существовала и продолжает существовать другая модель, происходящая из Германии, где вместо судьи и 12 присяжных, задействованы судья и два народных заседателя (советский вариант) или один либо три судьи (в зависимости от сложности дела и др. моментов). Человеку может нравится или не нравиться любая модель, но, каковы бы ни были его личные предпочтения, процесс в данный момент будет проходить по той модели, которая принята в стране. И, если принята именно система без присяжных, то претензии к ней при оценке процесса-разновидность демагогии. На счету суда присяжных тоже много чего, и манипулировать присяжными, как выяснилось, вполне можно. См. историю Сакко и Ванцетти, приговоренных судом присяжных к смертной казни. При этом основания для осуждения Ванцетти были и по тем временам зыбкими, а свидетели путались буквально во всем-какого цвета была машина обвиняемых, сколько их было и пр. Если последующие экспертизы подтвердили виновность Сакко, то Ванцетти привела на электрический стул не виновность, а мнение присяжных об итальянцах и склонности итальянцев к анархизму (читай к убийствам) и к уголовщине.
Первое заседание длилось около 20 минут.
На второе уже доставлялся подсудимый.
Следует также сказать, что Военная Коллегия рассматривала чаще всего дела о преступлениях военнослужащих, в том числе и сотрудников НКВД, поэтому закрытый характер процесса вытекал именно из этого. Вообще дела по статье 58 и аналогичным статьям из УК других республик на этом основании проводились в закрытом режиме, в том числе и во внесудебном порядке. Исключением были несколько открытых процессов и начавшаяся в 1939-40 года практика рассмотрения части дел по 10 части (антисоветская агитация и пропаганда) народными судами.
Итак, 15 октября 1938 года состоялось предварительное заседание Военной Коллегии, на котором присутствовали Председательствующий - диввоенюрист Орлов, члены: Бригвоенюрист Галенков и военюрист 1 ранга Климин при секретаре военюристе 1 ранга Кудрявцеве, Присутствовал также помощник Главного Военного прокурора СССР бригвоенюрист Калугин.
Докладчиком по делу был Орлов.

Первое заседание проводилось без участия подсудимого, работали только с документами.

На второе уже доставлялся подсудимый.

Следует также сказать, что Военная Коллегия рассматривала чаще всего дела о преступлениях военнослужащих, в том числе и сотрудников НКВД, поэтому закрытый характер процесса вытекал именно из этого. Вообще дела по статье 58 и аналогичным статьям из УК других республик на этом основании проводились в закрытом режиме, в том числе и во внесудебном порядке. Исключением были несколько открытых процессов и начавшаяся в 1939-40 года практика рассмотрения части дел по 10 части (антисоветская агитация и пропаганда) народными судами.

Итак, 15 октября 1938 года состоялось предварительное заседание Военной Коллегии, на котором присутствовали Председательствующий - диввоенюрист Орлов, члены: бригвоенюрист Галенков и военюрист 1 ранга Климин при секретаре военюристе 1 ранга Кудрявцеве, Присутствовал также помощник Главного Военного прокурора СССР бригвоенюрист Калугин.

Докладчиком по делу был Орлов.

Постановили:

1.Дело принять к своему производству, обвинительное заключение утвердить.

2. Назарова М.Н. предать суду Военной Коллегии Верховного Суда по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 54-1б, 54-8,54-11 УК УССР с применением Закона о 1 декабря 1934 года.

3.Дело заслушать в закрытом судебном заседании, без участия защиты и обвинения, и вызова свидетелей.

4, Меру пресечения для обвиняемого - содержание под стражей оставить без изменений.

Подписи Орлова(красным карандашом) и Кудрявцева (синим).

Необходимые пояснения – статья 54 УК УССР практически не отличалась от более известной статьи 58 УК РСФСР.

Суть обвинения-измена Родине, совершенная военнослужащим, террор, совершенные группой лиц. О законе от 1 декабря рассказано ниже.

По вопросу террора- тогда было принято, что раз некто обвинялся в участии в военно-фашистском(варианты-военно-троцкистском, правотроцкистском ) заговоре, руководство которого намеревалось использовать террор, то и рядовой его участник должен был разделять установку своего руководства о терроре. При этом участник мог, как техник-интендант Трахтенберг, прямо обвиняться в подготовке теракта на артскладе №27, где служил, и в оном признаться, а мог, как замполит того же склада Амчеславский, непосредственно этим не заниматься. Но все заговорщики обвинялись в терроре и закон от 1 декабря по отношению к ним использовался.

В Полтавском УНКВД при Волкове существовала практика: чтобы подсудимый на заседании не выкинул чего-то экстраординарного, то с ним нужно поработать. Для этого сотрудник, что вел дело, должен был последнюю ночь находиться рядом с подсудимым, под видом уточнений и проработки дела обеспечить нужный настрой подсудимого. При этом от сотрудника требовалось вести себя максимально корректно, чтобы на следующий день подсудимый на коллегии сказал все, что от него нужно. При этом было добавлено, что следователь, не добившийся нужного, сам предстанет перед Военной Коллегией в качестве подсудимого. Такие показания дал товарищ Федоров, когда в 1939 году в области занялись “извращениями следственной практики”. Насколько автору известно, в основном на проходивших в Полтаве заседаниях подсудимые признавали свою вину. В то время как те, кто был отправлен для следствия в Харьков, могли себе позволить фронду.

Например, майор Царьков начальник артсклада номер 72, на следствии признавал свою вину, а на Коллегии заявил, что ни в чем не виноват, в заговор его не вовлекали и заговорщиками на складе он не руководил.

Заседание по его поводу было приостановлено, на него приведен ожидавший своей очереди на Коллегию его зам по фамилии Веник. Веник повторил свои показания на следствии, что совместно с Царьковым состоял в группе заговорщиков и во исполнение заданий руководства заговором подрывал мощь Красной Армии, и что участие Царькова в руководстве заговорщиками на складе он подтверждает. Веника вывели, процесс Царькова продолжился и приговор ВМН Царькову был вынесен.

Спустя некоторое время такой же приговор был вынесен Венику.

Бывали и более интересные коллизии. Так, один гражданин заявил, что он совершенно ни в чем не виноват. Но на следствии дал признательные показания, потому что испугался, что его будут бить, ибо про это слышал.

Его спросили, били ли его на следствии. Он ответил, что нет, но он заранее этого боялся. Военную коллегию он не убедил.

В то же время полковник Зеликов бывший начштаба 25 СД имени Чапаева, на ВК отрицал предъявленные ему обвинения и расстрельный приговор ему не был вынесен.

Степень вины каждого, конечно, может быть дискутабельной, но признаваться в измене Родине, да еще с применением закона от 1 декабря 1934 года, означало, что что жить признавшемуся оставалось меньше суток, поскольку исполнение приговора производилось немедленно. До завтрашнего дня доживал только тот, кому приговор вынесли непосредственно перед полуночью. Это имело и другое значение - запас времени на апелляцию. В случае применения закона от 1 декабря этого времени просто не было. Если он не был использован, то возможны были варианты. Например Нечипуренко, служивший на 72 артскладе в подчинении помянутых Царькова и Веника. Ему приговор к высшей мере наказания вынесен по части седьмой статьи 54, то есть за саботаж, но без использования закона от 1 декабря. Нечипуренко апеллировал, ибо имел запас времени, поэтому апелляция его была рассмотрена 22 февраля 1938 года.

Верховный суд нашел, что, хотя он виноват в небрежном хранении имущества, но несколько менее, чем думали на трибунале, вынесшем предыдущий приговор, поэтому наказание ему снижено с ВМН до трех с половиной лет лишения свободы. Поскольку завтра Красной Армии исполнялось 20 лет, то он попадал под амнистию и от наказания освобожден. И даже звание техника-интенданта сохраняется за ним.

Настало 16 октября. Время 18.50.

Основное заседание начиналось с того, что у подсудимого спрашивали, получил он копию обвинительного заключения.И он расписываался в ее получении. В деле вклеена бумага об этом. Подпись Назарова слегка отличается от тех,что были ранее.Отчего? Кто знает.Но дрожь в руках перед решением своей сульбы вполне объяснима.

В отличие от иных подсуддимых Назаров должен был понимать,что несет эта комбинация частей статьи 1Б.8.!! и закон от 1 декаборя.

В зале те же и Назаров(конвой,скорее всего был,но не отражен в протоколе заседания)

Председательствующий объявил,что подлежит рассмотрению дело Назарова Михаила Николаевмича.

Секреталь доложил,что подсудимый в судебное заседание доставлен.

Председательствующий удостоверился в самоличности(термин тех лет) подсудимого и спросил, вручена ли ему повестка.Подсудимый ответил,что вручена. Подсудимому разъяснены его права на суде и объявлен состав суда. Подсудимый отводов составу суда не заявил и никаких ходатайств не возбудил.

По предложению председательствующего оглашено обвинительное заключение.Председательствующий разъяснил подсудимому сущность преъявленых ему обвинений и спросил, признает ли он себя виновным.

Подсудимый ответил,что виновным себя признает,свои покбное следствие ничем не дополнил и оно объявлено законченным.

Подсудимому предоставлено последнее слово, в которомон посит сохранить ему жизнь.

Суд удаляется на совещание.По выходе из совещательной комнаты председательствующий оглашает приговор.

Заседание закрыто в 19.05.

Подписи -красным и синим карандашами.

…приговорил :

Назароваа Михаила Николаевича к высшей мере уголовного наказания расстрелу с конфискцией всего лично ему принадлежащего имущества.

Приговор окончательный,и на основании Постановления ЦИК СССР от 1.12.1934 года приводится в исполнение немедленно.

Три подписи членв суда, причем средняя еле различима.

Справка (с грифом секретно).

Приговор о расстреле Назарова Михаила Николаевича приведен в исполнение в городе Полтаве 16.10 1938 года.Акт о приведении прговора в исполнение хранится в особом хранилище 1 Спецотдела НКВД СССР том 11 страница 173.

Подписано начальником 12 отделения 1 Спецотдела лейтенантом госбезопасности Кривицким

​