Назаров Михаил Николавевич

Вот, для примера, те же на бумаги Амчеставского, помянутого выше.
«…в Полтаве 15 октября было проведено подготовительное заседание Военной Коллегии Верховного Суда СССР.
Председатель дивизионный военный юрист А. М. Орлов, члены-бригадный военный юрист Галенков и военный юрист 1 ранга Климин, при секретаре военном юристе 1 ранга Кудрявцеве.
Вот так - даже секретарь полковник юстиции в нынешнем эквиваленте!
В заседании участвовал прокурор РККА бригвоенюрист Калугин.
Было рассмотрено дело бывшего старшего политрука Амчеславского, обвиняемого по вышеприведенным частям статьи с применением закона от 1 декабря 1934 года. Докладчиком был сам Орлов.
И решили:
1. Дело принять к своему производству, обвинительное заключение утвердить.
2. Предать Амчеславского суду по статье 54, части 1 «б», 7, 11 с применением закона от 1 декабря 1934 года.
3. Дело заслушать в закрытом судебном заседании без участия обвинения и защиты, и вызова свидетелей.
4. Меру пресечения для обвиняемого-содержание под стражей оставить без изменений.
16 октября Военная Коллегия в том же составе, то есть Орлов, Галенков, Климин при Кудрявцеве в 20.40 заслушала дело.
Секретарь доложил, что подсудимый в заседание доставлен. Подсудимый спрошен, вручена ли ему повестка. Он ответил, что повестка ему вручена.
Далее Амчеславскому были разъяснены его права. Подсудимый заявлений об отводе состава суда не делал и ходатайств не возбудил.
Секретарем оглашено обвинительное заключение. Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил, признает ли он себя виновным. Подсудимый ответил, что виновным себя признает, свои показания, данные им на предварительном следствии, подтверждает полностью. В военно-фашистский заговор он был завербован в 1934 году Бубличенко.
Больше подсудимый ничем судебное следствие не дополнил, и оно объявляется законченным.
Подсудимому было предоставлено последнее слово, с которым он просит сохранить ему жизнь.
Суд удаляется на совещание. По выходу из совещательной комнаты председательствующий оглашает приговор. Заседание закрыто в 21.00.
Подписано Орлов (красным карандашом), Кудрявцев-синим.
Приговор (вводная часть опущена):
Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимый являлся активным участником антисоветского военно-фашистского заговора, ставящего себе задачей насильственное свержение Советской власти путем вооруженного переворота, подготовка террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и организация поражения Красной Армии во время войны с фашистскими государствами. В указанный выше военно-фашистский заговор подсудимый был завербован в 1934 году одним из активных его участников Бубличенко, которым и был посвящен в задачи заговора. На протяжении свей антисоветской практической деятельности подсудимый Амчеславский проводил вредительскую работу, направленную на срыв боевой и политической подготовки рядового и начальствующего состава. Таким образом в действиях подсудимого Амчеславского содержатся признаки преступлений, предусмотренных статьей 54-1 «б», 7, 8, 11. На основании вышеизложенного и руководствуясь статьями 296 и 297 УПК УССР, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила Амчеславского Анатолия Абрамовича к высшей мере уголовного наказания с конфискацией лично принадлежавшего ему имущества и лишением его звания «старшего политрука». Приговор окончательный и на основании постановления президиума Ц.И.К. СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению.
Подписи председательствующего и обоих его членов.
Гриф-секретно
СПРАВКА
Приговор о расстреле подсудимого Амчеславского Анатолия Абрамовича приведен в исполнение в городе Полтаве 16 октября 1938 года. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в особом архиве 1 Спецотдела НКВД СССР том 11, лист 143.
Начальник 12 отделения 1 Спецотдела НКВД СССР лейтенант госбезопасности Кривицкий.
Подпись Кривицкого, карандашные отметки делопроизводства.»

В данном случае сам акт об исполнения приговора в деле отсутствует. Обычно в нем указывалось, что при приведении приговора в исполнении присутствовали двое сотрудников комендантской службы НКВД и представитель прокуратуры. Сотрудники комендантской службы осуществляли приведение приговоров в исполнение.
Вот очень ранний акт.
https://radikal.ru/lfp/s018.radikal.ru/i507/1710/3a/23c8da13322f.jpg/htm
Другой, в изложении
««21 ноября 1940 г., согласно предписанию 4056464, проходящему под грифом «совершено секретно», осужденный под усиленным конвоем был доставлен из тюрьмы №1 во внутреннюю тюрьму УНКВД. В тот же день в 13.15 час. приговор был приведен в исполнение во внутренней тюрьме Полтавского областного управления НКВД комендантом младшим лейтенантом госбезопасности Балаклеевским и ответственным дежурным по УНКВД Кировым в присутствии заместителя прокурора по спецделам по Полтавской области Малого. Труп был предан земле в присутствии товарища Балаклеевского.»
Речь идет о Сергее Нестройном. в 1918 голу служившем в карательном отряде и обвиненном в пытках и издевательствах по отношению к крестьянам, расхитившим помещичье добро, красногварлейцам и красным партизанам.
В 1919 году бежал за границу, осел в Чехословакии, а в конце 1939 года вернулся на родину. К своей могиле.
Еще один.
«19 марта 1938 года датирован акт о приведении в исполнении приговора по отношении к Свиридову. Труп предан земле в присутствии врид коменданта Полтавского УНКВД младшего лейтенанта госбезопасности Белого.
При приведении приговора присутствовали сам Белый, областной прокурор Федоров, начальник 3 отдела УНКВД лейтенант госбезопасности Платонов.»
Это очень колоритный гражданин, едва не попавший на страницы «Тихого Дона» как палач. Его одностаничники пеняли Шолохову, зачем он про «Кольку-кадета» не написал. Добровольно вызвался расстреливать бойцов отряда Подтелкова и Кривошлыкова. После чего успешно скрывал свое темное прошлое, пока не был разоблачен.
Еще, Харьковский документ.
https://radikal.ru/lfp/s05.radikal.ru/i178/1611/dd/af66322a2848.jpg/htm

Автору в книге о Куропатах, изданной вскоре после обнаружения этого захоронения, встречалось указание, что для исполнения приговоров хотели задействовать молодых сотрудников, но это не было осуществлено. В одном акте было указано место и время похорон, но это единичный случай. Обычно место не указывалось, и только значительно позднее было найдено место захоронения близ Полтавы, близ села Копылы и хутора Трибы. Ныне место захоронения совсем недалеко от автотрассы Полтава-Харьков, и указатель, куда именно идти к месту захоронения, стоит возле самой дороги. Единственное ли это место захоронения расстрелянных - достоверно неизвестно. Когда приговоров к ВМН было мало, мертвых могли хоронить на городских кладбищах.
Можно считать, что Михаил Николаевич похоронен именно там.
Ощутили ли родственники то, что его нет в живых? Нет, Антонина Герасимовна, судя по ее письмам в разные инстанции, этого не знала еще в начале 50х. Видимо, прошли сроки возможного лишения свободы, а коль вестей от мужа не было, то она поняла, что его нет в живых. Хотя один сотрудник НКВД ей даже сказал прямо, что его нет в живых, но ей уже столько наговорили про его судьбу, и каждый раз по-разному, что трудно выбрать из вороха лжи единственное зерно правды.
Жена и дочка жили в городе Полтаве до начала сентября 1941 года. Периодически сотрудники НКВД, лично знавшие Назарова, передавали его семье деньги. отрезы тканей и за последние деньги не брали. Это поддерживало иллюзии, что Михаил Николаевич жив. Обращения наверх результата не давали, но Антонина Герасимовна надеялась и ждала.
А в сентябре 1941 года она, благодаря помощи товарища Щербинкина, была вместе с дочкой посажена на поезд и вывезена в Воронежскую область, откуда впоследствии попала в армию. Служила в госпитале для легкораненых №2641 с момента его формирования (то есть с 09.41 года), сначала по вольному найму. Была делопроизводителем, потом зав. вещевым складом, затем старшим писарем-машинисткой медчасти госпиталя
Награждена медалью "За боевые заслуги" в июне 1945 года и знаком "Отличник санитарной службы" в 1944 году. В наградном листе сказано о ее усилиях по обеспечению госпиталя бланками меддокументации, добросовестном ведении учета. Кому-то может показаться мелочью. Но вот некогда автора попросили посетить военно-медицинский архив в Петербурге на предмет поиска информации о раненом, лечившемся в годы войны. И работники архива сказали, что сохранилась документация приблизительно 60 процентов госпиталей времен войны. Степень сохранности документов самого госпиталя тоже плавает в широких пределах. Цифры я называть не буду, вдруг запомнил неправильно.

Плеск волн Флегетона.

Меж тем в стране разворачивалось то, что впоследствии названо «Большим террором». Я лично отрицательно отношусь к газетным мемам, но, пока сам не придумал лучший термин, то придется пользоваться им.
Итак, с чего началось это все? Вот с этого документа:
Оперативный приказ НКВД СССР № 00447
«Об операции по репрессированию бывших кулаков,
уголовников и других антисоветских элементов»
30 июля 1937 года.
Согласно нему была приведена в действие операция по аресту, осуждению и репрессированию значительных контингентов, аж до четверти миллиона человек в первой редакции, если можно так выразиться.
Первым шагом в этом направлении стал относительно малоизвестный документ: решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/94 от 2 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах». Адресован он был секретарям обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий о надобности взять на учет всех «кулаков» для того, чтобы самые активные были немедленно арестованы и расстреляны. Согласно ему, следовало образовать тройки как органы, осуществляющие репрессии, численность контингентов, подлежащих репрессиям. Введены также нижеприведенные две категории репрессируемых (только они не названы «первой и второй категориями»). В течении июля и были проведены подсчеты, проработаны технические детали… Не обошлось без опозданий в подаче цифр и пр. В итоге родился приказ 00447.
Ниже приведены извлечения из него:
«Перед органами государственной безопасности стоит задача — самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить
трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец,
раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства…
В соответствии с этим приказываю — с 5 августа 1937 года во всех республиках, краях и областях начать операцию по репрессированию бывших кулаков,
активных антисоветских элементов и уголовников…
При организации и проведении операций руководствоваться следующим:
I. Контингенты, подлежащие репрессии
1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие
вести активную антисоветскую подрывную деятельность.
2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки,
скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность.
3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и
возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность.
4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты,
бандпособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую
деятельность.
5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и
шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований…
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в
данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще
судебными органами не рассмотрены.
6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и
продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу.
7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.
Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но
дела еще судебными органами не рассмотрены.
8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в
них преступную деятельность.
9. Репрессии подлежат все перечисленные выше контингенты, находящиеся
в данный момент в деревне — в колхозах, совхозах, сельскохозяйственных предприятиях и в городе — на промышленных и торговых предприятиях…
II. О мерах наказания репрессируемым
и количестве подлежащих репрессии
1. Все репрессируемые кулаки, уголовники и др. антисоветские элементы
разбиваются на две категории:
а) к первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных
выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их
дел на тройках, — РАССТРЕЛУ.
б) ко второй категории относятся все остальные менее активные, но все же
враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от
8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них, заключению на
те же сроки в тюрьмы по определению тройки.
2. Согласно представленным учетным данным Наркомами республиканских
НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждается
следующее количество подлежащих репрессии…»
Далее приводится раскладка по республикам, краям и областям, которая здесь не приводится.
Но на Харьковскую область, согласно этим расчетам приходится 4000 человек, в том числе 1500 по первой категории.
«Утвержденные цифры являются ориентировочными. Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не
имеют права самостоятельно их превышать. Какие бы то ни было самочинные
увеличения цифр не допускаются.
В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр,
наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представить мне соответствующие мотивированные ходатайства.
Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию
по первой категории, — во вторую категорию и наоборот — разрешается.
4. Семьи приговоренных по первой и второй категории, как правило, не
репрессируются…
Исключение составляют:
а) Семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям.
Члены такой семьи, с особого решения тройки, подлежат водворению в лагеря
или трудпоселки.
б) Семьи лиц, репрессированных по первой категории, проживающие в пограничной полосе, подлежат переселению за пределы пограничной полосы внутри
республик, краев и областей.
в) Семьи репрессированных по первой категории, проживающие в Москве,
Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Баку, Ростове-на-Дону, Таганроге и в районах
Сочи, Гагры и Сухуми, подлежат выселению из этих пунктов в другие области
по их выбору, за исключением пограничных районов.
III. Порядок проведения операции
1. Операцию начать 5 августа 1937 года и закончить в четырехмесячный срок.
В Туркменской, Таджикской, Узбекской и Киргизской ССР операцию начать 10 августа с. г., а в Восточно-Сибирской области, Красноярском и Дальневосточном краях — с 15-го августа с. г.
2. В первую очередь подвергаются репрессии контингенты, отнесенные к
первой категории.
Контингенты, отнесенные ко второй категории, до особого на то распоряжения не репрессируются.»

В качестве комментария следует сказать, что документом задумана и приведена в действие грандиозная операция по очистке СССР от опасного элемента, как антисоветского, так и уголовного. В течении четырех месяцев должны быть репрессированы все известные враги, за исключением тех, кто успеет сбежать до ареста, или те, о ком нет никаких достоверных сведений, существуют ли такие вообще в досягаемости. О существовании организованных антисоветских групп и движений временно можно забыть, до их возрождения заново.
Как было определено их число:
«Согласно представленным учетным данным Наркомами республиканских
НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждается
следующее количество подлежащих репрессии», что отражено в самом документе. В списках из регионов оказались 263 076 бывших кулаков и преступников: из коих 85 511 предлагалось расстрелять, а 181 562 — по второй категории.
Приказ Ежова их число несколько уменьшил: до 59,2 тыс. — по первой категории, 174,5 тыс. — по второй.
Насколько это много?
По данным О. Мозохина за 1921 год арестовано 200171 человек, расстреляно 9701.Данные эти не полны, так как несколько губотделов подали сведения только за половину года. Далее несколько лет число арестованных колебалось от 99 до 130 тысяч человек, но неуклонно снижалось. Число приговоренных к расстрелу также снижалось- в 1926 году к этому наказанию приговорены 990 человек (в 1922 году-1962).
В 1929 году произошел всплеск репрессий, арестовано 207212 человек, приговорены к ВМН-2099.
В 1930 378539 18966 плюс 1235 человек (разными инстанциями)
В том числе в БССР осуждено 8856, в том числе 997 к ВМН, а 3319 к заключению в ИТЛ.
Кстати, приказ 00447 предусматривал для БССР лимит в 12000 осуждений, в том числе 2000 к по первой категории.
Недавно закончившийся (по отношению к июлю 1937 го) 1936 год ознаменовался арестом 131168 человек,
1432 приговорены к ВМН (но 314 это наказание заменено лишением свободы) и 118345 к ИТЛ.
Таким образом, на органы НКВД свалилась очень нетривиальная задача-за четыре месяца репрессировать годовую или полугодовую норму прежних лет, а под расстрел подвести даже в 3-5 раз больше, чем в самые «богатые» на ВМН годы. При этом они и до кровавого потока от безделия не страдали. Одним из следствий произошедшего было то, что неизбежным становилось упрощение процедуры осуждения и исполнения приговора. Это все понимали хотя бы в общих чертах (о степени понимании Ежова будет сказано дальше) и были готовы к этому.
Почему же был сделан шаг в эту сторону? Тут автор вынужден заняться теоретизированием, и предположения приводят его к тому, что были получены сведения, которые Сталин счел абсолютно достоверными, что грядет большая война, к которой приложатся заговоры и восстания в тылу. Поэтому к ней следовало прийти с тылом, абсолютно безопасным от заговоров и восстаний. Индустриализация продвигалась вперед, к 1935 году был достигнут паритет по сухопутным вооружениям со всеми соседями, а по танкам даже достигнуто подавляющее превосходство. Превзойти японский флот пока возможности не было. При этих условиях большая война не выглядела совсем безнадежным делом для СССР.

…

Я, так понимаю, что 21-й и 22-й год - описка?
Речь идёт о 30-х годах?

Iva,
Никакой описки, это данные именно за те года.

Возможны ли были другие пояснения этому решению? Возможны, только автор документов не встречал. Мнений-то частных лиц много, но ценность их не больше, чем мнения, приведенного автором.
Как бы то ни было, выполнять приказ требовалось. А вот тут таился подводный камень для работников НКВД, или даже несколько-насколько их картотеки соответствуют реальному наличию противников советской власти.
Согласно личному делу сержанта госбезопасности Махновецкого Льва Соломоновича, он до 1937 года работал в Камышнянском районе, а во второй половине 1937 года переведен в Кременчугский городской отдел НКВД оперуполномоченным.
В деле содержатся данные о его «нагрузке» в районе.
За первую половину 1936 года:
Работает с агентом С. (он считается ценным), который сам бывший политбандит и работает по линии политбандитизма. Завербован в 1933 году.
Производит подготовку к вербовке трех агентов.
1. М. (ФИО автором не приводятся)- инспектор районо, подготавливается к работе по линии бывших петлюровцев и церковников.
2. Н.(также) агроном МТС-для освещения разработки соседнего райотдела НКВД "Певцы", на тех разрабатываемых, которые живут в данном районе.
3. О.(также)- для освещения разработки учителей, бывших членов "Просвиты".
Они разрабатываются по томе "Консолидация" - украинская националистическая группировка учителей из села Поповка, бывших членов "Просвиты" под руководством некоего галичанина-скрипниковца, прибывшего в СССР вместе с оккупировавшими СССР немцами в 1918 году.
Связан с 7 осведомителями, из них 5 по линии украинской контрреволюции, 1 по политбандитизму,1 -сельской интеллигенции.
В первом полугодии вербовки не производил.
Имеются две разработки: "Хористы" и "Консолидация".
Имел пять дел-формуляров, из них одно влито в разработку, остальные переведены в списочный учет.
На списочном учете состоят 43 человека бывших политбандитов, по белой контрреволюции 12 человек, по связи с закордоном-10, польских перебежчиков- (цифра попала под сшивку дела, поэтому неизвестна).
За полугодие заведено 2 дела, по которым фигурирует 5 человек.
Одно - статья 69 УК УССР.
Второе -было 54-8(террор) с применением закона от 7 августа 1932 года, но переквалифицировано по статьям 170 и 78.
Дела заведены по осведомлению.
Результатов из суда еще не получено.
Вторая половина 1936 года.
На связи имеет 6 осведомителей и одного агента.
Агент этот считается ценным и взят под контроль Облуправлением НКВД,
Имеет три оперативных разработки, из них одно заведена в первой половине года, а две-в отчетной.
Названия этих дел: "Озверевшие" и "Неугомонные".
Заведено два дела-формуляра - одно по линии 5 отдела (5 отдел тогда занимался контрразведкой), другое по линии сельской контрреволюции.
Дело "Неугомонные» ликвидировано, по его материалам 4 человека привлечены по статьям 54-8(террор) и 19.
Прекращенных дел нет.
Выявлен один беглый кулак и возвращен к месту жительства.
Оценка руководством-удовлетворительно.
.
В личном деле приведены данные о наличии в районе данных на подозрительных с точки зрения НКВД лиц в количестве несколько больше 65 человек, фактически их может быть еще меньше с учетом возможного выезда, смерти и пр. На 1937 год в области при образовании ее в сентябре имелось 45 районов и два города областного подчинения. Если разделить число репрессированных поровну на все районы и города, то на район в среднем приходится около 280 репрессированных за времена «ежовщины» (разумеется, это очень грубая прикидка, поскольку число репрессированных в областном центре априори должно быть выше, чем в Камышнянском районе). А в районе имеются компроментирующие материалы на многократно меньше число подозреваемых.
Теперь подсчитаем по-иному, согласно цифрам в приказе наркома Ежова. На Харьковскую область приходится 4000 человек репрессируемого контингента, а том числе 1500 чел. по первой категории. В 1933 году в области имелось 60 районов и 4 города областного подчинения. Камышнянского района не было в период 1931-1935 годов, потом он был восстановлен. В 1939 году в нем жило 36 тысяч населения. В Харьковской области в 1939 году жило 2.554 тысячи населения, к ним нужно прибавить около миллиона отошедших в Полтавскую область жителей.
Тогда на Камышнянский район приходится приблизительно 12 жертв «первой волны». Теоретически это возможно, отобрать из 65 человек 12.
Если же вспомнить, что, по утверждению А.А. Волкова, в 1938 году являвшегося Начальником Областного управления НКВД, при образовании Полтавской области заново в ней не было необходимых картотек подозрительных лиц и прочего инструмента оперативного учета. Поэтому в условиях прессинга со стороны руководства НКВД следственно-оперативный работник оказывался перед необходимостью взять и найти откуда угодно подозреваемых и материал для их ареста и осуждения.
Но это был не конец. Вскоре был получен приказ № 00485 по «Польской операции».



…
«Об операции по репрессированию членов
польской военной организации в СССР»
11 августа 1937г. Сов. секретно
г. Москва
Рассылаемое вместе с настоящим приказом закрытое письмо «О фашистско-повстанческой шпионско-диверсионной пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», а также материалы следствия по делу
«ПОВ» вскрывают картину долголетней и относительно безнаказанной диверсионно-шпионской работы польской разведки на территории Союза…
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. С 20 августа 1937 года начать широкую операцию, направленную к полной
ликвидации местных организаций «ПОВ» и прежде всего диверсионно-шпионских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, в совхозах и
колхозах.
Вся операция должна быть закончена в трехмесячный срок, т. е. 20 ноября
1937 года.
2. Аресту подлежат:
а) Выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены «ПОВ» по прилагаемому списку;
б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии;
в) перебежчики из Польши независимо от времени перехода их в СССР;
г) политэмигранты и политобвиненные из Польши;
д) бывшие члены ППО и других польских антисоветских политических партий;
е) наиболее активная часть местных антисоветских националистических эле ментов польских районов.
3. Операцию по арестам провести в две очереди:
а) в первую очередь подлежат аресту перечисленные выше контингенты, работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах;
б) во вторую очередь подлежат аресту все остальные, работающие в промышленных предприятиях не оборонного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях
…
6. На отнесенных в процессе следствия к первой и второй категориям каждые
10 дней составляются списки с кратким изложением следственных и агентурных
материалов, характеризующих степень виновности арестованного, которые направляются на окончательное утверждение в НКВД СССР.
Отнесение к первой или второй категории на основании рассмотрения агентурных и следственных материалов проводится Народным комиссаром внутренних дел-
республики, начальником УНКВД области или края совместно с соответствующим прокурором республики, области или края.
Списки направляются в НКВД СССР за подписью народного комиссара внутренних дел республики, начальника УНКВД и прокурора соответствующих республики, края и области.
После утверждения списков в НКВД СССР и прокурором СССР приговор
немедленно приводится в исполнение, т. е. осужденные по первой категории —
расстреливаются; по второй — отправляются…» Время операции снова не удалось выдержать, фактически операция длилась год для большинства регионов, а для Белоруссии- еще дольше. Но были еще другие «Национальные операции»…
За период с августа 1937 по январь следующего года в Полтавской области было арестовано свыше шести тысяч человек. Из них троцкистов и правых сто пятьдесят один, участников военно-фашистского заговора сорок два. Украинских националистов тысяча сорок шесть, по польской линии тысяча триста двенадцать, по немецкой линии сто сорок, по японской двадцать один, по греческой тридцать семь, церковно-сектантской четыреста, по кулацкой операции три тысячи триста семьдесят семь, сионистов двадцать семь. По мере проведения арестов и следственных действий по первому пункту статьи 54 появлялось все больше членов семьи изменников родины – итого их за год оказалось двести пятьдесят шесть человек
Ежов, готовя операции в таком масштабе, конечно, приблизительно представлял объем предстоящего, оттого ввел упрощенный порядок следствия и вынесения приговора. Закончив следствие, на местах готовили краткую справку с изложением дела и пересылали ее в Москву. На местах же указывалось, по какой категории провести дело – по первой или второй. А в столице так называемая двойка, то есть нарком Ежов и прокурор страны Вышинский рассматривали дело, точнее его изложение, и выносили решение.
Таков был механизм работы в общих чертах. Разумеется, существовал и далее обычный порядок рассмотрения дел с последующей передачей материала в Особое Совещание и народный суд, Военную коллегию Верховного суда и проч.
И двойка трудилась. За период с августа 1937 по начало января 1938 года в области через двойку по польской линии прошли 797 человек, из них 678 приговорены к расстрелу. Из одиннадцати так называемых «харбинцев» к расстрелу приговорены десять. «Харбинцами» назывались советские граждане, ранее работавшие на КВЖД и жившие на территории Китая. После продажи дороги они вернулись обратно в страну, и вот что их тут ожидало...
Но героические усилия Ежова каждый месяц рассматривать тысячи дел со всей страны пали, погребенные под лавиной присланного. Попытка закончить в три месяца всю польскую операцию провалилась; сроки ее проведения все продлевались и продлевались. В итоге операция тянулась почти год, до первого августа тридцать восьмого. НКВД Белоруссии после их просьб операцию продлили до первого сентября.
Огромный массив дел плюс задержки в Москве с их рассмотрением переполнили и без того не пустые тюрьмы, где дожидались своей участи подследственные. Все чаще случались накладки в делах, когда в одном деле фигурировали сразу три варианта написания фамилии и имени подследственного.
Да и других проблем хватало – скажем, как было возможно кормить массу арестованных, ведь на них никто лимитов не выделял, на те лишние месяцы, когда они ждали запаздывающего решения из Москвы. Все в той же области, о которой шла речь, на 10 января 1938 года еще оставались нерассмотренными в Москве дела на 452 человека по польской линии и 94 по немецкой. В самой же области доследовались еще 67 «польских» дел.
Поэтому Ежов сдался и сосредоточил свое личное внимание на особо важных для него делах. А основную массу недоделанного было передано на решение местной тройки, которая была наделена полномочиями вынесения приговоров, которые оказались не по плечу Ежову. В состав тройки в каждой области входили начальник областного управления НКВД, секретарь обкома партии и областной прокурор. Теоретически все должно было проходить быстрее, поскольку до областного центра ближе, чем до Москвы, да и существовала возможность, что тройка увидит за меморандумом живого человека, ведь кто-то из нее мог лично знать подследственного, в отличие от Ежова.
Насколько эти ожидания оправдались? Увы, лишь частично, работа пошла чуть живее, но ее меньше не становилось.
В области с первого января 1938 по первое августа того же года был арестован 6791 человек, в том числе по польской линии 1152 человека, по немецкой 234, по румынской – четыре, по болгарской – шесть, по японской – 27, по иранской – 24... Из них за этот период осуждено было 4353 человека.

Пропавший,
Спасибо!
- Понятно!

Не за что.

Как уже было сказано выше, на НКВД свалилась гигантская работа. По УССР число арестованных за 1937 год составляет 159,57 тыс.

человек. Дальше автор позволит себе некоторую спекуляцию с цифрами, поскольку точных данных на каждый момент у него нет. Поскольку в 1939 году в УССР жило около 31 миллиона человек, а в Полтавской области из них около миллиона, то на Полтавскую область должно приходиться около 5.5 тысяч арестованных за весь. год. В тоже время их было столько же за вторую половину года, но ведь и в первой половине следственный аппарат не простаивал. Чтобы неглубоко погрязать в спекуляции, автор только кратко отметит некоторое превышение среднереспубликанских показателей в Полтавской области.
В следующем году арестовано было 106 тысяч.
Как отреагировали сами работники НКВД на свое новое положение и вал работы?
В 1937 году было арестовано 236 работников НКВД УССР, так что об арестах среди них явно все неарестованные знали.
Будущий начальник Полтавского Облуправления Волков, в 1937 году работавший в Днепропетровской области, был арестован по обвинению в правотроцкистском заговоре среди работников НКВД. Эти данные из его показаний при следующем аресте после 1939 года, но вполне возможно, что в деле было написано другое. Одним из оснований для его ареста были показания арестованного некоего Малинина (помимо всего прочего). Малинин позднее дал показания, что Волкова он едва знал, и, в общем-то, облыжно обвинил того в заговоре:
«–Так вы спровоцировали органы НКВД?
– Да, я спровоцировал органы НКВД.»
Но пока этих показаний не было, Волкова избивали, понуждая дать показания на себя и прочих участников заговора. Он держался. и додержался до вмешательства Москвы. Волков говорил. что вмешался Фриновский: сначала освободил его, а потом добился прекращения дела. Еще он указывал, что к этому решению приложил руку Ежов. После освобождения Волков был в таком состоянии, что его пришлось отправлять в санаторий, и, скорее всего, еще некоторое время восстанавливался. Историю общения Волкова и Ежова в Киеве и его показания о заговоре в НКВД я приведу дальше.
На момент начала «Операции «Флегетон» Полтавским отделом НКВД руководил И.А, Вепринский, он же стал первым начальником Полтавского Управления НКВД, когда оно было образовано. 6.11 1937 года откомандирован в распоряжение ОК НКВД, В марте 1938 года арестован и пребывал под следствием до сентября 1938 года.
Его сменил с 1.10 1937 А. Петерс-Здебский (тоже арестован в мае 1938 года, но сидел аж до 1940 года). 26.02.1938 года его сменил А.А. Волков. В январе 1939 года отозван в Москву и там арестован.
Как он сам отмечал в собственноручных показаниях: улавливал «тенденции и сигналы» сверху, и, раз в Киеве работают с каким-то контингентом обвиняемых, то и в Полтаве все это должно быть тоже. Оттого он и продержался практически год на посту. Вепринский и Петерс-Здебский явно себя не показали в этом смысле, отчего и не задержались на должности. Хотя число арестованных при них не меньше эпохи Волкова. Возможно. они не так хорошо умели преподнести свою работу, как Волков?
Или таки заговор в НКВД существовал, и оттого Волков сидел на своем посту, пока у Берии не дошла до него очередь, а предыдущие начальники потеряли место и едва не пошли «путем вея земли», хотя старались не меньше? .
Но это мнение автора.
Следователь НКВД В.М. Каменецкий в мае 1938 года публично усомнился, что следствие в городе Полтаве ведется в правильном направлении по делам «врагов народа». Арестован по распоряжению А. А. Волкова и из него начали выбивать показания. И выбили, причем в нескольких вариантах, в зависимости от желаний следователей: то он был румынским шпионом, то польским, то участником правотроцкистского заговора.
А.А Ткаченко- помощник начальника Особого Отдела 25 стрелковой дивизии, лейтенант госбезопасности. ОО 25 СД фактически был объединен с Полтавским городским отделением НКВД. Арестован в июле 1937 года, расстрелян в ноябре того же года. Ткаченко- кавалер ордена Красного Знамени, которого удостоен в 1923 году. Тогда это была высшая награда страны за военные заслуги. В 25 СД кавалеров этой награды было не так много: командиры дивизии М. Зюк, сменивший его К. П. Трубников, замкомандира разведдивизиона Н.С. Свиридов(двукратный), а также уже помянутый Ткаченко.
В списке кавалеров ордена и Почетного Революционного оружия есть товарищ Ткаченко, награжденный орденом в 1923 году, правда, без имени и отчества. Тогда он был орудийным номеров 2 легкого артдивизиона 2 Приамурской стрелковой дивизии. Скорее всего, он был награжден за прошлогодние бои, приведшие к установлению Советской власти в Приморье.
Показания Н. Здыховского, сотрудника НККВЛД от 7.02 1939 года
«–Показаний я не давал, подписал протокол, написанный следователем, вследствие болезненного морального и физического состояния.»

Речь идет о его показаниях на допросе и очных ставках в 1938 году.

30 декабря 1938 года допрошен сотрудник НКВД Загорулько Денис Дмитриевич.
Он дал показания, что: «показаний о своем участии в правотроцкистской организации не давал, а подписал протокол моего допроса ввиду физического воздействия на меня со стороны следователя. О принадлежности к правотроцкистской организации Богрова, Макаренко, Лещенко, Гравеля, Махновецкого я ничего не знаю, указанных лиц я знал только как работников НКВД.»
П оказания А.И. Гравеля, сотрудника НКВД. Речь также идет о его показаниях в 1938 году.
«–Я показаний на Махновецкого не давал, я подписал готовый протокол.
Я подписал готовый протокол, потому что меня следователь Зайцев бил, а перед очной ставкой меня следователь Устенко бил в присутствии Зайцева.
В.:
–Почему же вы указываете, что следователи вас били, когда вы били арестованных при допросе?
О.:
–Я бил одного арестованного, и я претензий, что меня били, не имею, а заявил, что меня били для того, чтобы я подписал протокол с показаниями, которых я не давал.
В.:
–Вы подтверждаете свои показания о участии в правотроцкистской организации?
О.:
–Я никаких показаний о своем участии в правотроцкистской организации не давал, потому что я не являлся членом этой организации.»
Следственное дело работника артсклада №27 Галайды.
«Осенью 1936 года Белов работал в комиссии по определению имевшихся на складе авиабомб, и по окончанию работы комиссии этого сделать, последней было забраковано около десяти штук восьмикилограммовых бомб, как имеющие течь. Эти бомбы, как не подлежащие хранению. должны были быть закопаны в землю. Белов потребовал от меня, чтобы я дал ему содержимое в этой бомбе химвещество, которое ему необходимо для получения анализа этого вещества. Я ответил Белову, что не могу, так как не знаком с процессом разрядки авиабомб, и сказал ему, что бомбы снаряжены по рецепту №6, по которому Белов сможет узнать состав вещества, которым они снаряжены. Белов ответил, что содержание рецепта является совершенно секретным и достать его он не может, а наличие этого вещества в лаборатории мастерской лит. «М» получить точный анализ и согласился сам лично провести разрядку этих авиабомб.
Получив от меня согласие на это, Белов пришел вместе с бывшим химлаборантом мастерской лит. «М» Климовым, с которым на территории кладбища, имеющимся на территории склада, произвели разрядку четырех бомб, и, забрав с собой содержавшееся в бомбах химвещество, ушли.
Выбракованные бомбы мною после этого были списаны, согласно акта комиссии, и закопаны в землю.
Больше никаких шпионских материалов я Белову не давал, и он от меня их не требовал.
В.:
–Кому Белов передавал шпионские материалы, полученные от вас?
О.:
–После получения от меня материалов о количестве и марках химснарядов Белов в одной из бесед со мной сказал. что он связан с польской военной разведкой, но фамилию лица, передававшего туда сведения, он мне не сказал, по -видимому полностью не доверяя мне. Хотя и знал, что я и при Петлюре, и при деникинской власти служил на артскладе, а также что я за связь с духовенством исключен из партии.
Признаю себя виновным в том, что я с 1935 года поддерживал связь с польскими разведывательными органами, которым я подавал через Белова совершенно секретные сведения о количестве и марках химснарядов, хранящихся на складе №27, а также что передал химвещество, которым были снаряжены 8кг авиабомбы.»
.
История с веществом Р-6 которое извлекли летом 1936 года из четырех бомб два удалых химика–это вообще феерический бред.
Р-6 это иприт, и, если даже Белов об этом не догадывался и не определил по внешнему виду и запаху… В общем, автор рассказа заслужил премию Дарвина, чтобы больше такого не сочинял.
С учетом того, что Белов прожил свыше года и умер только от пули в затылок, он не является автором этой лЫгенды..
Наконец, почти что последние слова, что Белов знал, что Галайда исключен из партии за связь с церковью.
Это уже откровенная халтура. Общение Галайды с Беловым протекало в 1936 году, а из партии Галайду выгнали в следующем году.
Не исключено, что к тому времени и Белов был уже расстрелян.
У автора создалось впечатление, что на Галайду сначала отправили альбомную справку, а уже потом доделывали дело (это, согласно показаниям начальника Облуправления НКВД Волкова, допускалось), но вот потом исполнитель писал всякую чушь в деле, под страницами которого расписался, не читая, Галайда.
Дело Шатрового Ф.И, работника склада №72 в городе Полтаве.
«4 января 1938 года предстал перед ВКВС, где заявил, что не был участником заговора, в показаниях Царькова–ложь про его участие, он никаких вредительских действий не проводил, хотя в его действиях была иногда халатность. От своих показаний на следствии он отказывается, указав, что подписал их по просьбе следователя.
Очной ставки с Бойченко не было, он подписал протокол, не видя самого Бойченко.
Очная ставка с Кролем была, но его показания следователь исказил. Об участии Кроля в заговоре Шатровой и не знал.»
И так далее, и так далее. Число сообщений, что при пересмотре дела свидетели обвинения говорили, что их показания были тенденциозно искажены, записаны не так, записаны с употреблением слов, каких свидетель и не знал и пр.-велико и изобильно. Из чего следует, что многие сотрудники НКВД на берегах реки Флегетона, подобно дантовским кентаврам взяли луки и начали стрелять по тем, кто высунулся из кровавых вод реки. И части их это понравилось.

Вот таблица деятельности Тройки в области.


Подвал,в котором производились расстрелы.

Поскольку Ежов и Вышинский не успевали санкционировать новые и новые меморандумы, приходящие в Москву, то основная доля нагрузки легла на областные и республиканские тройки. В их состав входили секретарь обкома КП(б), начальник управления НКВД региона и прокурор региона. В дни заседаний тройки они получали список дел, подлежащих рассмотрению, выписку из дела на каждого рассматриваемого, иногда другие документы, характеризующие вину. Обычно это были «постановление об аресте, единый протокол обыска и ареста, один или два протокола допроса арестованного, обвинительное заключение.» В Полтавской области был принят порядок, что из НКВД присылался докладчик, который должен был изложить суть дела имярека или группы и ответить на вопросы членов тройки, если таковые возникнут. Тройка совещалась и выносила приговор. Подсудимый на нее не вызывался, а ему сообщали постфактум, что он приговорен к тому-то. Позднее следователи вспоминали, что у них и так было работы невпроворот, а тут еще готовься к тройке, и ничего не перепутай, потому как путаница в изложении дела вызывала гнев и раздражение начальства. Постепенно выработалась практика, что чаще туда посылали следователей с хорошо подвешенным языком, которые если чего-то и не знали, то могли бойко что-то придумать. Но это означало, что их дела падают на плечи не столь бойких товарищей. Кроме областной тройки, работала Военная Коллегия Верховного Суда, но ее выезды в область происходили не часто. Военнослужащих судил военный трибунал, никуда не делось и Особое Совещание.
В 1937 году по СССР было осуждено 796 тысяч человек (это с учетом уголовных преступлений). Из них Военная Коллегия осудила 16.27 тыс., военные трибуналы- 13.1, ОСО-18.1 тысяч. Всех данных по Полтавской области, какой конкретно орган выносил решение, у автора нет.
Теперь приведем результаты работы областной тройки.
1.11.1937 года-рассмотрено 369 дел на 369 человек.
4.11. 1937 г. 197 дел 208чел.
13.11. 1937 г. 421 дел 426 чел.
Вся таблица занимает целую страниц, поэтому автор не будет приводить ее целиком.
В ней указаны 44 заседания, с 1.111937 года по 6.10.1938 года. Три из них указаны, как проходившие по два-три дня.
27 сентября 1938 года показано ЧЕТЫРЕ заседания с одной и той же датой
Всего с 1.11 1937 года по 6.10 1938 г. рассмотрено 3040дел на 8002человека, вынесено приговоров к ВМН 4843чел.
К 10 годам лишения свободы приговорено 1352 человека, к 8 годам лишения свободы- 541 чел, к 5 годам -16 (ШЕСТНАДЦАТЬ) чел.
Направлено в областной суд 435 чел. На Особое Совещание 61 чел., возвращено на доследование 452чел, освобождено из-под стражи 5 человек (ПЯТЬ).
Примечания. Дел фактически больше, чем 3040, потому что в таблице за 20.09 1938 года число дел на тройке не указано, хотя в тот день вынесены приговоры 112 человекам, в том числе 100 к ВМН.
Между 9.05.1938 года и 20 сентября 1938 года заседаний тройки не показано. Возможно, их действительно не было, возможно, не сохранилось документов. К этому периоду относится следствие над В.М. Каменецким, которые позднее указывал, что следователи выбивали из него показания с целью передачи его дела на тройку.
Мало число отправленных на Особое Совещание дел, возможно, поясняется тем, что, судя по практике, на Особое Совещание старались оправлять дела, которые только там могли окончиться обвинительным приговором. Автор видел два таких дела- Солимчука, обвиненного в шпионаже в пользу Польши, которого даже ОСО вернуло (следователи Назаров и Гравель) и Левина, которого последовательно подводили под ряд обвинений, от издевательств над рабочим классом в дореволюционное время до принуждения подчиненных женщин к сожительству. Все обвинения отпали, но ОСО таки приговорила Левина к пяти годам.
В Областной суд направлялись подсудимые с тройки в основном в период до 27 декабря 1937 года, после этого было всего четыре случая. Так что это делал Петерс-Здебский, направляя пачками туда от 60 до 110 человек за заседание. Волков же так не поступал.
Три заседания были с рекордным количеством осужденных-4-5 декабря 1937 года, когда были рассмотрены дела 764 человек( 164 смертных приговора, 215 десятилетних сроков, 314 восьмилетних, 97 человек отправлено на рассмотрение областного суда ,4 на ОСО).Второе место у заседаний 29-30.11.1937 года- 547 человек, но смертных приговоров НИ ОДНОГО. Приговорено к десяти годам 224 человека, к восьми годам 314 человек. Дела 97 человек направлены в облсуд, 4 в ОСО. Третье место по числу приговоренных –это заседание 27 декабря 1937 года. Из 514 подсудимых ЧЕТЫРЕСТА приговорены к ВМН, 110 отправлены на рассмотрение областного суда и дело одного на доследование.
В период после этого заседания до 20 сентября 1938 года тройка не приговаривала к заключению. А выносила лишь расстрельные приговоры. Часть дел оправлялись на ОСО, на доследование, но приговоры к лишению свободы ей не выносились.
О качестве рассмотрения дел говорить вообще невозможно-как можно рассмотреть дела на 300 и больше человек на одном заседании? Такая возможность теоретически была 27 сентября 1938, когда на тройке рассматривалось одно дело с восемью подсудимыми (протокол №32, поскольку на этот день приходилось несколько заседаний). Или 5 октября 1938 года, когда рассматривалось два дела на двух человек.
В случае приговора тройкой к расстрелу приведение приговора могло затянуться, ведь расстрелять триста человек в ту же ночь силами управления было маловероятно. Их расстреливали постепенно, через некоторое время.
Местом захоронения считается место за Полтавой, ныне отмеченное памятным знаком. Есть некоторые указания, что часть расстреляных хоронили на гражданских кладбищах, но достоверность этого не изучена.

Но это был еще не конец. Тройка работала до 1.11. 1938 года, проведя еще 31 заседание, где рассмотрела 192 дела на 321 человека. Для большинства из них все кончилось печально, ведь из 321 человека только одно дело отправлено на доследование, к лишению свободы сроком на 10 лет приговорено 56 человек, к восьми годам- два, к пяти годам шесть. Остальные приговорены к расстрелу.
Было еще три больших групповых дела, когда 9.10. рассмотрено одно дело на 46 человек и 7.10,когда расматривались два дела на 68 подсудимых.
На шести заседаниях рассматривалось по одному делу на одного человека. Все они закончились расстрельными приговорами.
ПС. Крохотный кусочек,чтобы окончательно закончить главу.