Интернат им. Макаренко А теперь я хочу поделиться своей главной новостью. Так получилось, что не сегодня, а даже в пятницу мне удалось встретиться с директором интерната им. Макаренко. Вы знаете, интернат мне понравился, очень ухоженный, милый и совсем нет чувства тоски: беседки, лавочки, ремонты полным ходом. Но нужды, конечно, есть. И немного необычного, я бы сказала, характера: 1. игрушки - чем больше, тем лучше. Потому что игрушки ломаются, а статьи расходов на них нет. Поэтому, игрушек можно любых - б/у, новых, мягких, развивалок. Одним словом, все что увидите. 2. как ни странно - что-то, что может добавить уюта в комнаты. Дело в том, что ремонт сделали, а вот стены...пустые. Всякого рода пано, картины, вышивки своими руками (уф, это было бы вообще здОрово), поделки, искусственные цветы. Одним словом, если у вас что-то есть не нужное или вы захотите потратить какое-то время на то, что бы потом дело ваших рук согревало сердца маленьких сорванцов - честь вам и хвала!
И, конечно же, кружки. Всякого рода занятия: танцы, компьютеры, муз.инструменты, шахматы (на добровольных началах, конечно)
О себе скажу, что "золотые горы" обещать я побоялась (знаете, не хочется прослыть "пустозвоном"), но мы договорились о том, что они будут поддерживать страничку, посвященную интернату. Либо я буду писать от их лица (но все будет подписано директором, и только так), либо человек из их персонала возьмет на себя такую обязанность. Т.ч. сайт/форум будут совсем официальные, и все новости по интернату мы будем получать из первых рук. Ребят, мне кажется, здОрово.
Скажу по секрету, меня спросили:" А нельзя ли через сайт тендеры проводить?" Т.ч., ребят, мы становимся реально полезными.
Ура, все начинает получаться! Таня, ты большая молодец. Я тебе скажу по секрету - я от тебя в захваті (есть такое слово украинское, точно передает мою мысль) :gerl_tender:
Tea А я в захваті от всех вас! Я есть только благодаря вашей поддержке. Если бы на все мои призывы вы ответили дружным молчанием - я не уверена, что все это произошло бы. А тебе, Лен, отдельное спасибо за отказничков. :gerl_tender: Не знаю, решилась ли бы я наведаться к ним в одиночестве. :pardon:
Привет, Татьяна... Насчет кружков... А что за ситуация с разрешениями? В прошлом году я хотел сделать там благотворительный концерт для детей, позвонил директору... Ну и тот отправил меня за разрешением (это на проведение концерта) в Полтаву... Я просто несколько раз звонил, не застал нужного человека - потом стало не до того. А какова ситуация сейчас? (Да... в Пролиске я был - нормальные детишки, правда песни больше взрослые пришлось петь). И что за возраст ребят в Макаренко?
Приходилось и мне бывать в Макаренко (в прошлом году брала интервью у директора интерната). С вашего позволения размещаю статью.
Ангелику мій, охоронцю мій, рано, ввечір, вдень, вночі будь мені до помочі: свічечкою присвіти, а крильцями захисти. (из детской молитвы)
Говорят, при крещении человеку Богом дается Ангел-хранитель, который сопровождает его всю жизнь до смерти. И особенно внимательно Ангелы берегут от зла детей, поскольку те по чистоте своих душ больше всех нуждаются в защите. Но, видимо, в небесной канцелярии одного не смогли предусмотреть: самый страшный и непоправимый вред детским душам могут нанести не чужие, а самые близкие люди. Вот от них-то малышей порой даже Ангелы уберечь не в силах. И тогда маленькие граждане получают такой жизненный опыт, которого, пожалуй, даже взрослая устоявшаяся психика не вынесла бы. Не умея сопротивляться злу ни на физическом, ни на духовном уровне, дети впускают его в свое подсознание, принимая как норму. С поломанной судьбой и исковерканной психикой они попадают в дома малютки, детские дома, приюты, школы-интернаты, а порой и в детские колонии, где их жизнью опекаются уже чужие дяди и тети.
Нашумевшая история: папа и мама 8-летнего Вити (это и последующие имена детей изменены), не поладив со своими родителями, убили стариков и, расчленив трупы, спрятали их в погребе. После этого они регулярно изо дня в день перемалывали куски человеческой туши и давали ребенку кормить ею фредок (домашних пушных зверьков типа нутрий, норок). Как признался впоследствии специалистам школы-интерната ребенок, его всегда занимал один вопрос: кого он сегодня несет – бабушку или дедушку…
Кременчугская областная общеобразовательная школа-интернат им. А. С. Макаренко славится среди аналогичных учреждений Украины хорошими условиями пребывания детей – южные соседи из Кировоградской, Николаевской, Одесской областях такой материально-технической базе просто завидуют, а вот коллеги из Харьковской и Днепропетровской областей живут побогаче. Два корпуса интерната (учебный и спальный) стали общим домом для детей от пяти с половиной до практически двадцати лет. Они имеют разные интересы и разные судьбы, но есть у них – малышей и подростков – одна общая мечта: когда-нибудь обязательно найти свою семью, ту, в которой ему будет тепло и уютно, где он будет кому-то нужен и очень любим. Рассказывает директор этого учреждения Александр Николаевич Кириченко: - Из 253 воспитанников нашей школы-интерната на сегодняшний момент лишь 20% являются сиротами, остальные – дети, лишенные родительской опеки, отобранные у родителей судом, (то есть, это дети хронических алкоголиков, наркоманов, токсикоманов и асоциальных личностей). Есть несколько путей попадания детей в интернаты: • Самый редкий, но наиболее оптимальный для работы с ребенком путь – путь «ребенка системы». В эту категорию входят дети, от которых родители отказались в грудном возрасте. Чаще всего отказной ребенок в возрасте 2-4 месяцев попадает в Кременчугский дом малютки и находится там до 3-х лет, с 3 до 6 лет такие детки пребывают в Гадячском детском доме, а затем с 6 до 18-20 лет – в школе-интернате. Что характерно, с детьми, прошедшими через «сиситему», порой гораздо легче найти общий язык, чем с детьми, пришедшими из сложных семей. Первые зачастую приучены к порядку, подчиняются установленным в учреждении нормам и правилам, их психика не обременена столь устрашающим багажом негативного жизненного опыта. Да и к драгомании (страсти к смене места жительства) они меньше склонны: им просто некуда бежать, интернат – их единственный дом. • Другой путь – дети либо отбираются у родителей, либо последних лишают родительских прав, либо детей находят на вокзалах, в подвалах и т.д. беспризорными. Несколько месяцев они находятся в приютах, которых у нас в области несколько (в том числе и в Комсомольске), а затем передаются в интернат. Некоторые из них (те, кто постарше) пришли в школу-интернат уже после отбытия срока в детской колонии. Многие из них имеют перерывы в обучении длительностью в несколько лет. Так, буквально недавно к нам поступил 10-летний мальчик, которого мы были вынуждены определить в 1-й класс, поскольку раньше школу он не посещал. Эта часть наших воспитанников, за спиной которых стоит опыт безразличия, насилия и порой даже звериной жестокости со стороны родителей, имеет склонность к девиантному и деликвентному поведению. Есть среди них и такие дети, на глазах которых происходило физическое насилие и даже чудовищные убийства.
На одном из интернатских собраний, на котором рассматривался вопрос наказания провинившихся воспитанников, шестилетний Игорь вышел вперед и предложил свою меру наказания: приковать нарушителей порядка к металлической сетке кровати и избивать железными прутьями. Как выяснили впоследствии психологи школы-интерната, такой опыт ребенку достался от отца, который регулярно жестоко избивал бабушку ребенка, пытаясь отобрать у нее пенсию. Пяти - шестилетний ребенок участвовал в пытках старушки, где железные прутья – это были только «цветочки»: сын и внук привязывали несчастную к ведру колодца и периодически опускали в воду.
• Третий, и самый страшный, путь проходят дети, которые ранее находились в детском доме или интернате, затем были усыновлены, но их приемные родители или опекуны также от них отказались. Увы, таких детей немало – около 10% от общего числа. Они разуверились во всех и вся: уже не верят детским учреждениям, таким как школа-интернат, не верят родственникам, не верят ни в какую приемную семью. Они попадают к нам с установкой, что никому не нужны, и проникнуть в их сердце психологам очень сложно. К этой же категории относятся дети, подвергшиеся сексуальному насилию со стороны приемного отца или отчима.
Тринадцатилетняя Марина попала в школу-интернат по решению суда: начиная с детского возраста, под страхом быть избитой, она была вынуждена всеми возможными способами удовлетворять половую похоть своего приемного отца (семья усыновила девочку, когда ей было три годика). Сначала смысл навязанной папой «игры» девочка просто не понимала, потом его действия стали практически «нормой». Самое чудовищное, что приемная мать Марины знала о том, что над девочкой совершается насилие, и покрывала преступные действия мужа. На суде, рассматривавшем это дело, папа уверял, что половые акты в извращенной форме с несовершеннолетней девочкой происходили по обоюдному согласию.
Кто знает, почему не болело сердце у, пусть даже приемной, матери насилуемой девочки. Но ведь некоторые отцы не боятся принуждать к половому контакту даже родных дочерей своих жен. Каким шоком для матери девятилетней Светы стала информация о том, что ее дочка уже не первый год под страхом физической расправы удовлетворяет сексуальные домогательства своего отчима! Но как любящая внимательная мать может не заметить, что связь между ее мужем и ребенком уже давно перестала быть родственной? Помогут ли специалисты школы-интерната Свете найти ответ на этот вопрос? И станет ли она его искать, ведь воспитанные в русле сексуального развращения дети принимают распутные действия как норму и, став взрослыми, зачастую уже сознательно выбирают подобный образ жизни.
Лена попала в Кременчугскую школу-интернат пятиклассницей, но практически не задерживалась в учреждении, постоянно убегая. Ее ловили на чердаках, в ночных клубах, пока в конце концов она (с помощью знаменитой комсомольской группировки) попала на «работу» в Москву. Самое страшное, в возрасте 14 лет, когда Лена вернулась в Украину, она оказалась беременной. В такой ситуации, зная, что беременность нежелательная, работники интерната стараются убедить девочку сделать аборт (причем вся ответственность за последствия этого шага по закону ложится на директора как государственного опекуна), но Лена категорически решает рожать. Чудом интернату удалось выйти на связь с отцом будущего ребенка – тридцатилетним российским бизнесменом, который, что интересно, согласился признать его своим. Поэтому педколлектив всеми силами пытался создать для Лены благоприятные условия, отправлял ее на медицинские консультации, клал на сохранение. В итоге, она попросилась из интерната на несколько дней проведать бабушку, и там же родила дочку. Как только эта информация поступила в интернат, в роддом были направлены психолог и юрист, которые убедили Лену не отказываться от новорожденной. Юная мать была оформлена на обучение в вечернюю школу, но, бросив дочку родственникам, продолжала привычный образ жизни. Не заставил ее задуматься даже папа ребенка, приехавший по вызову работников интерната: отец и маленькая дочь были вынуждены уезжать в Россию одни – мать даже не пришла на вокзал попрощаться с ними. Несостоявшаяся мать, жена, школьница - Лена возвращается в интернат, но при первой же возможности опять исчезает, на этот раз, как выяснилось позже, она стала заниматься известным женским промыслом на киевской трассе. Как ни странно, вернули ее интернату сами сутенеры. Семнадцатилетняя Лена была устроена на обучение в училище, но продержалась там не больше недели и опять исчезла. Есть ли надежда, что когда-нибудь девушка начнет вести нормальный образ жизни, ведь судьба давала ей такой шанс, и социальные работники со своей стороны сделали для этого все возможное?..
«Богатое прошлое» детей неминуемо сказывается на их развитии: так, из 253 воспитанников Кременчугской школы-интерната трое детей – инвалиды, 131 ребенок находится на учете у психиатра, 88 детей тубинфицированны и еще 16 человек – виражные по туберкулезным пробам; 19 человек предрасположены к бродяжничеству, 6 - к попрошайничеству, 32 - к совершению преступлений, педагогически запущены – 98 детей. За сухой статистикой спрятаны трагедии детских судеб, над исправлением которых изо дня в день трудятся психологи и педагоги. Ведь большинство попадающих сюда детей приходится учить даже самым элементарным гигиеническим нормам, не говоря уже о дисциплине и порядке, самообслуживающем труде. А методов воздействия на детей, которые здесь все до единого являются «сложными», у социальных работников немного: физическое наказание, оскорбление, крик сегодня как мера воспитания недопустимы, одного убеждения – недостаточно, а лишать сирот таких радостей жизни как сладости или поход в театр просто негуманно. Внутренняя детская среда в условиях интерната тоже не является действенной мерой ограничения негативных склонностей (как это имеет место в обычных детских коллективах), поскольку педагоги очень строго следят за тем, чтобы в учреждении не было «дедовщины». Поэтому зачастую в большую жизнь выпускники интерната выходят, не имея четкой установки, что все проступки, а тем более преступления, наказуемы. И только тогда, когда ребенок сам сталкивается с реальностью, обжигается, у него наступает прозрение. Хорошо, если за пределами интерната есть хоть какие-то родственники, которые могут поддержать, проведать (а это для детей крайне важно). Хуже детям-«отказникам», лишенным родительской опеки, сиротам, которые о родителях только мечтают: шансов на то, что их усыновит какая-то семья немного. За последние годы были усыновлены лишь пятеро детей из Кременчугской школы-интерната, причем все – иностранцами: трое – американцами, по одному итальянцами и испанцами. Украинцы брать на себя такую ответственность не торопятся: как же, усыновленный ребенок имеет право на наследство, в случае отказа – на получение алиментов. Это большой труд и ответственность. Что поразительно, в Украине нет ни одной социальной службы, которая отслеживала бы дальнейшую судьбу детей, вышедших из стен интерната. Поэтому о том, как сложился жизненный путь выпускников интерната, его работники узнают, только когда сами дети выходят на связь со своими бывшими государственными опекунами. А происходит это преимущественно, когда в жизни бывшего интернатовца возникают какие-то трудности: не хватает денег до зарплаты (тогда директор одалживает из своего личного кошелька) или, попав в места лишения свободы, не имея родственников, выходец из интерната обращается к директору как к единственному близкому человеку с просьбой писать письма (ведь так хочется, чтобы там, на свободе его кто-то помнил, кто-то ждал). Хотя, сказать, что участь всех выпускников школы-интерната предрешена было бы в корне неверно. Чаще всего, они на льготных условиях продолжают свое обучение в профтехучилищах, в техникумах и даже университетах (!). Нередко когда-то отобранные у родителей дети, став взрослыми, поддерживают тесные взаимоотношения со своими родителями, и даже помогают им материально. Дети незлопамятны… И, несмотря на недетский опыт за плечами, они остаются детьми.
Четвероклассники школы-интерната, когда я вошла к ним в класс (в момент моего визита они готовили домашнее задание), встретили меня дружным «До-брий день!». Ответом на мой вопрос «Кто хочет рассказать о себе?» стал лес рук. «Меня, меня спросите!»,- не выдерживали самые нетерпеливые. А вот десятиклассники были куда сдержанней, и в ответ на тот же вопрос молча опустили головы. Сдержанные, «правильные» ответы детей не в силах передать трагедию их жизней. Куда о большем говорят глаза, совсем не по-детски серьезные. Их мечты, совсем как у ребятишек из обычных семей, - высокие, светлые и наивные. Алена, 10 лет: Меня привезли в школу-интернат с приюта «Пролесок», я здесь с первого класса. Здесь хорошо: нас одевают, кормят, дают книги и тетрадки для учебы. Ко мне приезжают проведывать бабушка, мама и тетя. Я хорошо учусь и мечтаю, когда выросту, стать учителем. Ваня, 10 лет: Я тоже попал в интернат с «Пролеска». В приют меня привела бабушка, а в интернат – директор приюта. Здесь я учусь со второго класса. Со мной тут находятся две мои сестрички – Аня и Маринка. Я мечтаю стать офицером – полицейским. Денис, 10 лет: Я приехал в школу-интернат из Гадяча. Моя мама умерла, поэтому мы с сестрой, которой тоже 10 лет, и братом (которому 13 лет) учимся здесь. Я занимаюсь легкой атлетикой и борьбой. А когда выросту, хочу стать боксером. Жанна, 9 лет: Я приехала из приюта «Пролесок». В интернате с первого класса. У меня нет братиков и сестричек, поэтому я здесь одна. Меня проведывают мама и папа. В интернате я занимаюсь танцами, акробатикой и вязанием. Мечтаю стать массажисткой. Николай, 11 лет: Я учусь в интернате с первого класса, приехал сюда из Гадяча. Мечтаю стать летчиком. У меня сегодня День рождения – мне исполнилось 11 лет, и я загадал желание, чтобы меня забрали домой. Но ко мне пока никто не приезжает. Света, 10 класс: Я попала в школу-интернат им. А. С. Макаренко в 7 классе. Мне здесь очень нравится, и я рада, что меня привезли сюда. Родные ко мне не приезжают, и я поддерживаю отношения с Верой Филипповной, это наш воспитатель. Я планирую закончить 11 классов и поступить в педучилище. Виталий, 10 класс: Я поступил в школу-интернат в 7-м классе. Мои планы на будущее – я хочу учиться в ПТУ на газосварщика. А мечты у меня еще нет. Кристина, 10 класс: Я пришла в интернат в 8-м классе. Школа мене нравится. С будущей профессией я еще не определилась, а мечтаю стать хорошим человеком, с добрым характером.
Мой Бог, как мало надо этим детям, и как много они потеряли! Младшие – еще с верой, что их родные о них вспомнят, старшие - почему-то виновато отводящие глаза на вопрос: «Тебя проведывают близкие?» Молчаливый ответ на самый сложный в жизни этих детей вопрос свидетельствует об одном: где-то молчат немые сердца их родителей. И как бы кощунственно это не звучало, у детей, у которых папа и мама ушли из жизни, еще остается вера – в семью, во взрослых, в то, что в их жизни все будет иначе…
«… Я мечтаю стать хорошим человеком…» «… Но меня почему-то не проведывают…»
P.S. Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской… Смотрите же, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Евангелие от Матфея, 18:5-6, 10
smile-ikk , спасибо Вам большое! Мне казалось, что я уже готова к этому морально, но комок, таки, к горлу подкатил.
bard33, я помню нашем разговоре и о Вашем предложении. Но дело в том, что это была наша первая встреча c администрацией интерната, скорее знакомство, поэтому ничего определенного, по поводу концертов, я пока сказать не могу, т.к. я упомянула об этом, но пока все договоренности только предварительные. Но я обязательно поговорю об этом при первой же возможности и Вам сообщу. Спасибо Вам! :good:
Привет... Спасибо (то-ко не за что , пока)... насет кружков---идея - организовать им (в Макаренко) кружок "Игры на гитаре"... ну.. сам я учу детишек..,да и наши (барды) присоеденились бы ( в плане просто концерта - железно, а насчет "уроков", думаю - по возможности). Вопрос - можем ли мы этим заниматься спокойно, что бы никто не теребил (из официала...ну не люблю я их, по опр. причинам)...? Для Смайл... спасибо за подробное инфо..., может это (для меня) чуть лишнее, тем не менее спасибо.
bard33 Организовать кружок - вот это, я думаю, здОрово было бы. Я обязательно поговорю об этом в следующий визит, и обязательно обговорю условия. Я думаю, что можно договориться. А Вам огромное спасибо: и за желание помогать и за концерт в приюте - это очень много, честно. :good:
Привет... Жду инфо, можно сбросить на мэйл... Относительно кружка... Дальше - для всех... Народ - у кого есть гитара (старая, убитая - ну не полностью, но... не нужная) прошу сбросить инфо... Для кружка (думаю раз в неделю пойдет)... инструмент таки (детям) нужен...
старейшина
старейшина
гражданин
старейшина
старейшина
старейшина