Кременчугского бизнесмена обвиняют в финансировании сепаратизма

— Игорь Александрович, нынче модно говорить на темы борьбы с коррупцией. Все чиновники как бы — за её преодоление. Но Вы сообщили на пресс-конференции, что вас терроризируют силовые структуры. Что происходит?

 — Чтобы ответить на вопрос, кто и как нас прессует из силовых структур, нужно сначала рассказать, кто мы и чем занимаемся. Я являюсь учредителем предприятия «Грин Арт». Предприятие зарегистрировано в городе Кременчуге Полтавской области. Сфера деятельности — захоронение опасных отходов промышленных предприятий второго, третьего и четвёртого класса опасности. Для этого у нас имеется полигон площадью в 3 га земли, расположенной на Деевской горе.

 — Полигон построен сейчас?

 — Нет, он строился ещё в советское время и предназначался для захоронений красильного производства одной из самых больших в Советском союзе Кременчугской трикотажной фабрики. Я его выкупил, а потом получил лицензию Министерства экологии на работу с определёнными видами промышленных отходов.

 — А что собой представляет полигон?

 — Это огромное инженерное сооружение с установленными бетонными чашами глубиной в 4,5 метра. Для превращения попадания отходов в почву сделана подушка из жидкого стекла. То есть, всё сделано по последнему техническому слову. Собственно, то, что объект технически очень хорошо подготовлен — отсюда и все наши беды. Мы попали в поле зрения и отделения СБУ в Днепропетровский области. Объявил тотальную войну нам и начальник экологической инспекции в Днепропетровской области…

 — В таких случаях контролёры и силовики шлют сигналы?

 — Нам тоже слали сигналы. Сначала сигнализировали только намёками, мол нужно делиться. Когда мы не пошли на уговоры, перешли к более серьёзным действиям.

 — Каким? Когда у Вас начались проблемы?

 — В марте прошлого года. Буквально за неделю против нас возбудили 6 уголовных дел. Причём все по надуманным причинам. К примеру, едет наша машина в Днепропетровской области, налетают «сбушники» и заводится дело по сливанию отходов в неположенных местах, хотя машина ехала к нам на полигон. А дальше — пошло-поехало. Обыски, прессинги, блокирование работы фирмы путём изъятия документации, компьютеров. Потом бесконечные допросы, проверки. В адрес наших партнёров направлялась информация от СБУ о том, что действует преступная группа — в оперативной сводке они красочно расписывают роли сотрудников нашего предприятия — преступной группы! Мне отошла роль инвестора и распорядителя.

 — То есть, проверяла не только СБУ?

 — Не только. СБУ была скорее направляющей и руководящий силой. Они организовывали проверки всех контролирующих органов, которые только есть в Украине. Причём действовала схема очень жёстко — только закончилась одна проверка, как на следующий день начиналась другая. Сначала городская, потом районная, потом областная и т. д. А так как мы работаем по всей Украине, потом начали приходить контролёры с разных областей.

Точно так же было и по контролёрам. Сначала экологическая инспекция всех уровней, финансовая, санэпидемстанции. И постоянные угрозы — мы лишим вас лицензии, мы порвём-разорвём и т. д.

 — Не возникал ли вопрос: кто за этим стоит? Кому перешли дорогу?

 — Здесь надо сказать, что далеко не все рядовые сотрудники в силовых и контролирующих органах мерзавцы. Многие видели, что происходит беспредел и пытались нам помочь. В том числе и информацией. Так вот, нам сообщили: есть письмо заместителя главы СБУ Шатковского, которое предписывало проводить у нас массированные проверки. Но была ли это инициатива самого Шатковского или ему подсунули бумажку, а тот подписал не разобравшись — это мне ещё предстоит разобраться. Хотя я склоняюсь ко второму варианту. Думаю, что письмом сверху СБУ в Днепропетровской области развязало себе руки.

Вот давайте логически подумаем. Если мы виноваты, пойманы на чём-то незаконном, вопрос решается просто. Материалы подаются в суд и тот принимает соответствующее решение — от привлечения к уголовной ответственности до отзыва лицензии.

Однако СБУ так не поступает. Они месяцами терроризирует нас проверками, однако материалы проверок никуда не отправляют. Правда, странно?

Второе. В каком законе написано, что СБУ имеет полномочия отправлять письма нашим деловым партнёрам и называть нас мошенниками и настойчиво рекомендовать не иметь с нами дела? То есть, они влезают в хозяйственную деятельность и указывают с кем работать, а с кем нет. Но это полный беспредел.

Я уже не говорю о хакерских взломах нашей электронной почты и массовой рассылки фейковых сообщений от нашего имени. Точно также к нам поступают анонимные угрозы. Мы пишем в силовые структуры обращения, однако на них никто не реагирует.

 — Тогда у меня следующий вопрос — большая часть проверок и террора были во времена президентства Януковича. Тогда было всё понятно — власть убивала всё, что шевелилось или захватывала всё, что могло принести ей деньги. Неужели в стране после Майдана ничего не изменилось?

 — Сразу после Майдана всё резко изменилось. В одну секунду. Ведь, несмотря на огромное количество проверок, материалы в суд не поступали. Мы боролись и требовали закрыть уголовные дела за отсутствием состава преступления. Но нам сообщили — дел против нас не существует. Куда они делись, пропали или их сожгли, я не знаю.

Правда, был такой момент неопределённости, когда силовики поняли, что власть потеряна, и они уже не будут иметь возможности нас терроризировать. Тогда они проникли на охраняемую стоянку и показательно сожгли мою машину. Почему показательно? Потому, что они знали — всё снимается на камеру.

Они могли издалека забросать коктейлями Молотова, но пошли по другому пути. Проникли на территорию стоянки, предварительно отравив собак. Подошли к машине, облили бензином и подожгли. И делали всё на камеру. Скорее всего, это была агония.

За этим последовал взрыв и пожар на полигоне, — в день, когда к нам направлялась очередная проверка соблюдения лицензионных условий Минэкологии!!!

После этого всё резко наладилось. Мы вошли в нормальное русло. В стране новая власть, мы работаем. К нам вернулись все деловые партнёры. И вдруг в середине лета — всё вернулось на круги своя. На горизонте появились знакомые нам сотрудники оперативных служб, которые ранее нас терроризировали. Снова стали звучать угрозы — мы вас порвём на куски, уничтожим и т. д. Снова стали возбуждать уголовные дела по надуманным фактам. Мол, мы на полигоне сбрасываем отходы третьего класса, а мы их размещаем как отходы четвёртого класса — в общем, очередной служебный подлог. Мы предоставляем документы, пытаемся доказать, что всё законно и всё в порядке. А в ответ слышим одни угрозы.

Кстати, что касается давления до и после Майдана, есть ещё такое отличие. Сразу после Нового года в разгар протестных акций, нас вызвали в милицию и говорят, что готовы предъявить мне и моему партнёру обвинения по финансированию беспорядков в стране, в частности, Майдана.

Сейчас они пугают нас, что предъявят нам обвинения по финансированию сепаратизма на Востоке Украины. Но при этом не забывают нагло вмешиваться в нашу хозяйственную деятельность.

 — А не могли бы привести конкретный пример?

 — Конечно. Вот пример. 14 июля 2014 года начальник Управления СБУ Грищенко отправляет письмо Гендиректору «Днепростали» Турунову и пишет. Согласно договору, «Днепросталь» предоставляет фирме «Грин Арт» значительные объёмы промышленных отходов для дальнейшего захоронения. Но фирма «Грин Арт», по информации СБУ, сбрасывает опасные отходы в пределах Днепропетровска и прилегающих районах, что приводит к загрязнению почвы, водоносных слои и атмосферного воздуха. А теперь — внимание — рекомендация СБУ: настойчиво просим пересмотреть взаимоотношения с этим контрагентом. Разве это не вмешательство в хозяйственную деятельность? И что самое интересное — требуют быстро дать ответ.

Что ещё характерно? В письме Грищенко в качестве аргументации приводит два случая вроде бы как незаконного выброса отходов. Первый — 16 октября 2013 года и 8 июля 2014 года. И в первом, и во втором случаях указывается — начато досудебное расследование. То есть, скоро будет почти год, а они не могут подать материалы в суд о незаконном захоронении отходов. И не подадут! Потому что такого факта не существует в природе. На сегодняшний день следователь, руками которого пытаются нас уничтожить, переквалифицировал уголовное производство, мы оказывается и не виноваты… Но, как говорится, осадок остался. И партнёры на нас смотрят с опаской. Говорят — уладьте свои дела, а потом с вами будем работать!

 — Если спецслужба так настойчиво пытается отбить партнёров, есть ли у предприятий альтернатива вашему полигону?

 — В том то и дело, что нет. Все остальные фирмы временно хранят отходы на своих площадках и складах, бесконечно передают отходы друг другу на бумагах, возят отходы в лесопосадки, однако претензии предъявляют только нам.

 — Пытались жаловаться в вышестоящие органы СБУ?

 — Мы написали жалобу в вышестоящие органы, но нам по телефону оперативные сотрудники СБУ — Нечипоренко Юрий и Колесник Алексей пригрозили ещё большим давлением. Сказал, готовы идти на переговоры, но при одном условии — если мы заберём жалобу. Через наших знакомых по бизнесу эти люди передавали нам приветы. После тех событий, которые произошли со мной, я переживаю за себя и свою семью.

 — А что экологическая инспекция в Днепропетровске?

 — Экологическая инспекция чётко работает на свой карман. Начальник Шибко Дмитрий Витальевич ведёт себя агрессивно. Он полностью приватизировал эту сферу. Работает на посту уже очень много лет. Никакой люстрации не боится. Систему выстроил таким образом, что ни одна машина с отходами в Днепропетровской области не движется без его ведома. Ни один завод в области не размещает свои отходы без его ведома.

Приведу пример. Мы зашли с контрактом на одно из крупных предприятий Днепропетровска. И он тут же вызывает моего партнёра и открыто говорит — я Высочина разорву, это мой завод, при мне он строился, поэтому отходы возить буду я. Ведёт себя как настоящий бандит.

 — Такое противостояние свидетельствует, что работа с отходами — прибыльное дело. О каких отходах идёт речь?

 — Сейчас объясню. На сталеплавильных заводах –, а их в регионе большое количество — в ходе плавки металла собирается мелкодисперсная металлическая пыль. Накапливаются отходы очень быстро. В целом, это металлосодержащая пыль и она не опасная. Её можно размещать, где утверждён проект по укреплению склонов или балок. Можно применять в противооползневых мероприятиях. Вот такие отходы мы не возим из Днепропетровской области в Полтавскую. Это экономически не выгодно. Мы ищем партнёров, строителей, которые занимаются вышеупомянутыми работами и поставляем эту пыль. Но заниматься поставками может опять-таки компания, которая имеет спецлицензию и спецтранспорт.

Так вот Шибко кричит, что этим заниматься должен только он. Это его вотчина. Причём работает он без документов, без проектов.

 — Получается, что начальник экологической инспекции Днепропетровской области и руководство СБУ Днепропетровской области действуют заодно?

 — Получается, что так. К примеру, вот сейчас пытаются «шить» дело по статье «халатность». Мол, мы поставляли пыль, не удостоверившись у компании-партнёра наличия необходимых документов. Но это не так. Документы есть, тогда сейчас это дело потихоньку спускают на тормоза, после переквалификации уголовного производства — г-н Шибко по запросу всё тех же сотрудников СБУ, делает заключение, что эта пыль особо опасна, 3-го класса и насчитывает ущерб государству 26 млн гривен! Как может вид отхода, который по всем классификаторам относится к 4-му классу, росчерком пера г-на Шибко вдруг стать 3-го классом опасности?

Правда, когда возбудили дело, пресс-служба СБУ в Днепропетровской области тут же во всеуслышание заявила: прекращена деятельность преступной группы, занимающейся загрязнением окружающей среды. То есть нас уже назвали преступниками без решения суда.

 — А какие взаимоотношения с налоговой?

 — Нормальные. Налоговая по требованию СБУ проводила массу проверок, но нарушений не выявила. Считаемся достаточно крупным налогоплательщиком в Полтавской области.

 — Хорошо, есть ли у вас план, как этот беспредел победить?

 — То, что победа будет за нами — никаких сомнений. Мы уже полтора года выстояли, выстоим и сегодня. Но теперь уже речь идёт не только о прекращении атаки на нас. Теперь мы хотим привлечь к ответственности всех, кто участвовал в этом беспределе и полтора года терроризировал нас.

Александр Федорчук