Наркомафия в Кременчуге, часть 4-ая. «Я ставил свою подпись под протоколом. Он давал мне несколько миллилитров наркотика – говорил, за работу…»

На протяжении месяца «ТелеграфЪ» печатал материалы журналистского расследования «Наркомафия в Кременчуге». Мы рассказали читателям («ТЪ», № 25) о методике подставных понятых, которую использует кременчугский ОБНОН (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков). Суть методики в том, что сотрудники ОБНОНа задерживают гражданина без понятых – и обвиняют в незаконном приобретении и хранении наркотиков. Потом в протоколах, в качестве понятых, подписываются известные ОБНОНу граждане – чаще всего, наркоманы или «штатные» понятые, сотрудничающие с милицией. Иногда под реальной фамилией подписываются совершенно другие люди. В такой ситуации невозможно выяснить, действительно ли у задержанного были наркотики? Или их подложили с определенной целью сотрудники ОБОНОНа?

После публикаций о подставных понятых корреспондент «Телеграфа» получила письмо из мест заключения. Его автор – 28-летний парень - рассказывал, как «работал» подставным понятым в кременчугском ОБНОНе в 2002-2004 гг. Он указал свои полные данные, а также фамилию сотрудника ОБОНа, который предложил ему эту «работу». Исходя из понятия презумпции невиновности, «ТелеграфЪ» не публикует фамилию сотрудника ОБНОНа, его домашний адрес, указанный в письме, а также иную информацию (в том числе, о родственниках), дающую возможность идентифицировать сотрудника МВД. Гражданин Украины может быть признан виновным в совершении преступлений только по приговору суда. Мы не публикуем также фамилию автора письма, так как он просил не печатать её в газете, которая выходит в его родном городе – здесь живут его родственники. При этом автор не возражал против использования его фамилии в дальнейшем расследовании.



«Здравствуйте, ув. редакция. Пишу вам это письмо в надежде, что сказанное мной кому-нибудь поможет. А если нет, то хотя бы приостановит «законный беспредел» наших правоохранительных органов. Вот недавно прочитал в газете ваш материал о том, как используя подставных понятых, наша милиция отправляет людей за решетку. Хочу рассказать свою историю – историю такого же понятого, проходящего по многим уголовным делам в Кременчуге.

В начале 2000 года я познакомился с сотрудником милиции *. Сейчас он занимает должность в ОБНОНе (отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, авт.). Он забрал у меня наркотики и собирался открыть уголовное дело. Мне удалось договориться с *, дав ему денег. Он взял. Но сказал, что за его доброту я буду ему обязан. И от меня потребуется пара незначительных услуг. Мне ничего не оставалось делать. Но в то время на меня было открыто уголовное дело, которое уже находилось в суде. Буквально через две недели меня осудили и отправили на зону отбывать срок.

В 2001 году я освободился. И встретил *, который припомнил мне старые долги. После встречи он время от времени мне звонил и просил прийти в горотдел, где он тогда работал. Когда я приходил, * показывал мне составленные протоколы и объяснял, что работники ОБНОН задержали того или иного человека с наркотиками (или без). А я, по протоколу, присутствовал при этом задержании. И видел, как изымали. Я ставил свою подпись под протоколом. После этого * давал мне несколько миллилитров наркотиков – как он объяснял, за работу. Я брал и уходил.

Примерно в августе 2002 года меня в очередной раз вызвал * и сказал, что хватит валять дурака – надо работать. А работа будет такая – приходить каждый день по адресу: ул. **, дом ** и заниматься строительством и хозяйственными работами. Когда я пришел туда, увидел знакомых людей – они, как и я, проходили свидетелями по разным уголовным делам. В адресе мы занимались строительством. Как объяснил *, этот дом ему подарил тесть. За работу нам денег не платили, а рассчитывались тем, что давали наркотики (ширку). Мы её там и употребляли. В отсутствии * с нами рассчитывалась его жена - **. А когда в городе проходила «чистка» - так называемая отработка по выявлению и раскрытию преступлений – в городе закрывались все точки, которые занимались продажей наркотиков. * привозил маковую соломку и все необходимые ингредиенты домой. А мы изготовляли наркотики.

Время от времени * говорил мне, что ВБНОН задержал того или иного наркомана или вора, а я прохожу у них свидетелем – понятым. Я спрашивал *, что будет, когда меня начнут вызывать в суд? Ведь последнее время я даже не ставил свои подписи на протоколах. Как мне быть, если суд привлечет меня к ответственности за дачу ложных показаний? * успокаивал меня, говорил, что судья – свой человек и у них (работников ОБНОН) всё договорено с судьей. А за подписи я могу не волноваться – есть кому за меня расписываться в протоколах.

На некоторые судебные заседания меня привозили. И перед входом в зал судебных заседаний рассказывали, что нужно говорить. Все эти лжесвидетельства мне ужасно надоели.

Однажды, придя на работу, я остался один на хозяйстве. Было открыто окно, на подоконнике лежала игровая приставка «SONY». Я подумал: "Денег все равно не дают, а добра в доме навалом. Если возьму, то никто и не заметит". Так и сделал. Приставку продал, деньги потратил. Через несколько дней позвонил* и сказал, чтобы я пришел к нему на работу. Он мне сообщил, что у меня есть выбор: или вернуть приставку, или на меня откроют уголовное дело по ст. 307 (торговля наркотиками, авт.) и ещё по ст. 263 УКУ (незаконное хранение и ношение оружия, авт.). Я сказал, кому продал приставку. В последствие * эту вещь забрал. Но мне сказал, что я ему теперь по гроб жизни должен. К * на стройку я больше не ходил. Спустя некоторое время * опять вызвал меня к себе на работу. И сказал, что для меня – в счет погашения долга за приставку – есть новая работа.

Меня возили по разным аптекам города, где я покупал разные препараты в достаточно больших количествах без рецепта. После покупки заходили ОБНОНовцы и, якобы случайно, становились свидетелями покупки. Показывали документы, закрывали аптеку и вызывали хозяина аптеки. Как выяснилось, даже простой анальгин, который все люди используют от головной боли, без рецепта не разрешается отпускать в одни руки больше двух таблеток. Не говоря уже про препараты, которые содержат 2-3 и более компонентов. К примеру, цитромон, аскофен, пенталгин.

Когда приезжал хозяин аптеки, ОБНОНовцы пугали его тем, что отберут лицензию на право заниматься реализацией лекарственных препаратов и откроют уголовное дело на провизора аптеки. После проведенных бесед работники соглашались на определенное финансовое вознаграждение – и всё забывалось.

Несколько раз меня просили, чтобы я пошел в ту или иную аптеку забрать долг. Видимо, нужной суммы сразу не было – и хозяева аптек договаривались на отсрочку выплаты. Так я с помощью * и его коллег по работе нажил себе новых врагов в лице хозяев тех самых аптек.

Я прошу прощения, что сразу не обозначился со временем, когда эти все события происходили. Итак, я работал на стройке у * с августа по ноябрь 2002-го года. История с аптеками – это 2003 год. А все действия происходили до 19-го мая 2004 года. Так что за период с 2002 по 2004 годы все уголовные дела, по которым я прохожу свидетелем и понятым, (в протоколах, составленных сотрудниками ОБНОНа) можно считать недействительными.

Расскажу, что было дальше. Весной 2003 года я снова работал на стройке у *. И все так же мне домой приходили пачки повесток. Все стало на круги своя. * уже стал мне доверять и давал более смелые поручения. Так, например, * привозил домой большие сумки маковой соломки и следил за тем, чтоб я изготавливал из неё наркотик (ширку).После чего я отвозил наркотик многим торговцам. Взамен от торговцев я получал деньги, которые отдавал *. Неохота перечислять все, что мне приходилось делать. Да и не имеет смысла.

В марте 2004 на меня в ЛОВД водной милиции г. Кременчуга открыли уголовное дело. Узнав про это, * припомнил мне долги. Да и как сказал *: кто залез ко мне в дом, чтобы украсть, будет сидеть. Он написал заявление своей рукой от имени ** (своей супруги) о пропаже той самой приставки «SONY». Но по бумагам выглядело, как будто преступление совершено в марте 2004 года. Хотя всё было в 2002 году, и я рассчитался сполна. Но и этого * было мало. Он показал мне обрез 16-го калибра и объяснил, что этот обрез мой. И по этому эпизоду мной будет заниматься уголовный розыск. После этого у меня появилась ст. 263 ч.1 УКУ (незаконное хранение оружия, авт). * сказал, что я буду сидеть с теми, по чьим делам проходил свидетелем. И они узнают, кто я.

Закончилась история 19 мая 2004 года. ОБНОНовцы привезли меня на очередное судебное заседание, на котором обвиняли парня по имени Парталы Федор (ст. 307 УКУ). Поздно вечером, в тот же день, меня закрыли за решетку. Сейчас меня осудил Крюковский районный суд к 7 годам лишения свободы.

После того, как меня закрыли, я не раз подавал заявления, просил следователя, а потом и суд, чтобы согласно ст. 52 –1????? УПК мне обеспечили программу защиты свидетеля. Но никто ничего не сделал. Всё было наоборот. Такие вот дела. Когда вы будете читать это письмо, возможно, меня уже и на свете не будет.



С искренним уважением, ***"



КОММЕНТАРИЙ

Письмо содержит информацию о совершенных преступлениях. «ТелеграфЪ» не занимался проверкой полученной информации в части торговли наркотиками сотрудника МВД. Проверять её достоверность – прерогатива отдела внутренней безопасности МВД. Но «ТелеграфЪ» провел – в пределах возможного – проверку информации, касающейся деятельности автора письма в качестве подставного понятого. Парень действительно проходит свидетелем и понятым в уголовных делах, касающихся незаконного оборота наркотиков. Дела рассмотрены в Автозаводском районном суде Кременчуга в 2004 году. В трех из них – это дела наркоторговцев (№№ 1 – 5/2004; 1 – 312/2004; 1 – 26/2004) - он фигурирует в качестве покупателя наркотика, добровольно выдавшего наркотики сотрудникам ОБНОНа. Ещё в нескольких делах автор письма проходит, как понятой при задержании.

Наиболее показательно уголовное дело наркоторговца Легезы № 1 – 312/2004. В нем автор письма в редакцию фигурирует, как гражданин, несколько раз покупавший у Легезы наркотики (марихуану) и добровольно выдавший их милиции. Протоколы добровольной выдачи (лист дела 9, лист дела 11) оформлены тем самым сотрудником ОБНОНа, о котором рассказывает наш респондент в письме в редакцию. Добровольная выдача наркотиков происходила в присутствии понятых А. В. Богуша и К. Г. Власенко. Об этих ребятах «ТелеграфЪ» подробно писал в № 25. Именно их есть основания считать подставными понятыми ОБНОНа – их подписи и почерки в разных протоколах внешне отличаются, к тому же Власенко сам в судебном заседании заявлял (дело № 1 – 292/2004) , что не был понятым при задержании и не подписывал протокол. За него это сделал кто-то другой.

Очень похоже, что наш парень - подставной свидетель - в присутствии подставных понятых сдавал подставные наркотики. Впрочем, наркотики были настоящие (экспертное заключение).

Такое тройное совпадение материалов уголовного дела с информацией, предоставленной автором письма в редакцию, дает нам основания считать его информацию достоверной.

Судья Ященко, слушавший дело № 1 – 312/2004, также обратил внимание на понятых Власенко и Богуша. В постановлении по делу № 1 – 312 он указал, что «суд имеет сомнения в отношении правдивости показаний данных граждан». Обратил судья внимание и на автора письма в редакцию «Телеграфа». Парень вместе с другими четырьмя фигурантами, которые тоже якобы покупали наркотики у Легезы, ни разу не явился в суд. Судья потребовал установить местонахождение неуловимых фигурантов. А также местонахождение понятых (4 человека), в присутствии которых эти ребята якобы сдавали наркотики. Похоже, в суд не приходил никто.

Таким образом, материалы постановления судьи Ященко также дают основания считать информацию, содержащуюся в письме в редакцию, достоверной.

Если парень, написавший в редакцию, не покупал наркотиков у осужденных, а понятые, указанные в деле, не присутствовали при добровольной выдаче купленных наркотиков, возникает вопрос: насколько законно осуждены фигуранты?

Письмо, пришедшее в редакцию, содержит информацию о совершенных преступлениях. В соответствии с законом Украины, редакция направила полученные материалы в отдел внутренней безопасности МВД Украины и Генеральную прокуратуру Украины – для проведения проверки.