“Свидетели долго не живут!”

Разбойное нападение

Уголовное дело № 0532062733 возбуждено по факту разбойного нападения (ст. 187, ч. 3 УКУ).

Обвиняемых по делу двое – гражданин К., совершеннолетний, украинец и гражданин Г. – несовершеннолетний, представитель ромской народности. Их обвиняются в том, что в ночь на 9 декабря 2005 года они проникли в зал игровых автоматов “Копейка” (административный р-н Крюков), нанесли телесные повреждения администратору зала Валентине Нетребе, и похитили из кассы деньги в сумме 403 гривны. Для нападения преступники использовали деревянную биту и пистолет-зажигалку – именно ими наносили удары потерпевшей. После нападения она длительное время находилась в нейрохирургии 3-ей городской больницы.

Нападавших задержали той же ночью (9 декабря) в одном из крюковских переулков. При задержании у них изъяли биту, пистолет-зажигалку, шапочки с прорезями для глаз и деньги. Следствие выяснило, что все указанные предметы (кроме денег) нападавшие получили у своего давнего приятеля П. – по делу он проходит свидетелем.

Опытные адвокаты

В судебном процессе интересы обвиняемых представляют опытные адвокаты. Обвиняемого Г. защищает бывший начальник Автозаводского райотдела милиции, а в настоящее время адвокат, Свириденко. Интересы обвиняемого К. представляет бывший следователь прокуратуры, в настоящее время также адвокат, Скиба. Линия защиты адвоката Свириденко, как нам кажется, строится на том, что обвиняемый Г. – несовершеннолетний, хороший мальчик, у него прекрасные характеристики из школы, а биту он взял в руки случайно. Схема защиты обвиняемого К. пока еще остается непонятной.

Нападавших освобождают под подписку о невыезде

Сразу после задержания, подозреваемых закрыли на 10 суток. Далее суд (судья Демиденко) вынес решение об освобождении обвиняемых из-под стражи под подписку о невыезде. Как рядовых граждан, нас удивило такое решение суда. В своих размышлениях мы руководствовались стандартной логикой – за преступление, в совершении которого обвиняют мужчин (ст. 187, ч.3 – разбой с проникновением в жилье и другое помещение), светит лишение свободы на срок от 7 до 12 лет с конфискацией имущества. Станут ли они ждать приговора? Не убегут ли? Не будут ли давить на свидетелей?

За разъяснениями мы обратились в городскую прокуратуру. Нас интересовало, какую меру пресечения чаще всего назначают обвиняемым в совершении разбойного нападения? Прокурор Рябых объяснил, что разбойное нападение квалифицируется, как тяжелое преступление. Обычно, тех, кто его совершил, до суда содержат под стражей. При этом прокурор отметил, что в данном случае судья, вынося решение, мог руководствоваться смягчающими обстоятельствами – такими, как наличие положительных характеристик с места работы и прочее.

Мы так и поняли – судья учел неизвестные нам смягчающие обстоятельства.

Странные ошибки прокурора

Впрочем, прокуратура все равно опротестовала постановление суда об освобождении обвиняемых под подписку о невыезде. Прокурор милицейской группы Рябенко подала соответствующие апелляции относительно обоих обвиняемых. Но как-то так странно вышло, что обе апелляции прокурор подала поздно, и суд вернул их без рассмотрения – ведь закон устанавливает четкие сроки апелляции.

Здесь мы уже удивились не на шутку – как это прокурор, проработав столько лет, не знает сроков представления апелляционных жалоб? За комментарием мы обратились непосредственно к прокурору Рябенко. Прокурор ответила так: “Я категорически отказываюсь общаться с вами на эту тему!”

Теперь мы должны сами думать, почему прокурор несвоевременно подала апелляционные жалобы? Это была случайная ошибка? Типичная ошибка? Или это кому-то было нужно?

Загадочный свидетель

Но загадки прокурора не идут ни в какое сравнение с загадкой практически главного свидетеля П. П. – тот парень, у которого обвиняемые попросили (и получили) биту, пистолет-зажигалку, две шапочки для маски-шоу, две курточки, брюки и сапоги. Они рассказали ему, что хотят ограбить “Копейку” и предложили присоединиться. Но П. отказался! Хотя и позволил взять биту и все остальное (все это П. рассказал на судебном заседании).

Ну, мы сидели-сидели, слушали-слушали П., и вдруг поняли, что нам он кажется не свидетелем, а организатором преступления. По нашей примитивной логике, именно он обеспечил обвиняемых рабочими инструментами – битой и пистолетом-зажигалкой. И, кстати, именно у него обвиняемые их попросили. Люди, в принципе, не дураки. Они не просят то, что им не дадут. И не рассказывают о том, за что их сдадут. А если уже рассказывают, значит, убеждены, что собеседник – свой человек. За разъяснениями мы опять ринулись к юристам.

И они разъяснили, что мы ничегошеньки не понимаем в уголовных делах! Ведь есть такое понятие, как добровольный отказ от совершения преступления. Хороший мальчик П. добровольно отказался принимать участие в ограблении и поэтому он у нас честный свидетель, а не коварный организатор. А то, что он дал нападавшим биту, пусть нас не сбивает с толку. Оказывается, они сами ее взяли. Он просто не возражал.

Слушайте, а чего это мы, действительно, не понимаем. Одно утешение – прокурор, похоже, ничего не понимает вместе с нами. Потому что на судебном заседании прокурор Рябых (поддерживает обвинение) спросил-таки свидетеля П.: “А это случайно не вы организовали преступление?” Ой, свидетель так обиделся!

Пока мы думали, какую же роль сыграл этот странный свидетель П., судья объявил перерыв в рассмотрении дела - второй за неделю. Оказывается, суд до сих пор не получил результатов проверок, которые прокуратура и Крюковский райотдел милиции должны были провести по жалобам свидетелей, – те жаловались, что их жизни угрожают. Слушайте, какая легкомысленность! Ведь угрозы в таком деле – это достаточно серьезно. Кто угрожал, и что это были за угрозы, мы спросили у потерпевших.

Угрозы сжечь дом

В деле, возбужденном по факту разбойного нападения на Валентину Нетребу, фигурируют два заявления об угрозах, которые поступали свидетелям.

Первое заявление подал муж потерпевшей Нетребы. Он утверждает, что родители обвиняемого Г. в телефонном разговоре угрожали ему сжечь дом. Кроме того, трижды ему звонили по телефону неизвестные, угрожая физической расправой, если не прекратит “бегать по прокуратурам и требовать справедливости”. Все звонки поступили на мобильный телефон заявителя. В жалобе в прокуратуру он указал телефонные номера, с которых звонили по телефону.

Заявление об угрозах мужчина подал в Крюковский райотдел милиции и в городскую прокуратуру 15 мая 2006 года. Согласно со статьей 97 КПКУ (Криминально-процессуального кодекса Украины), органам дознания дается 10 суток на проверку заявления и на возбуждение уголовного дела - или же на отказ в возбуждении. Но прошло три месяца, а стражи порядка так и не смогли провести проверку и послать письменный ответ заявителю.

На судебном заседании, которое состоялось 7 августа, заявитель опять напомнил суду об угрозах, которые поступали от родителей обвиняемого Г., точнее, от его матери (сжечь дом и др.). В ответ адвокат обвиняемого Г. посоветовал мужчине проще относиться к угрозам и понять, что мать Г. – просто эмоциональная женщина и на самом деле в ее словах нет реальной угрозы.

Господин адвокат у нас оптимист. Но кременчужане – особенно жители Крюкова, Занасыпа и Лашков – не привыкли легкомысленно относиться к угрозам лиц ромской народности.

Прозрачные намеки на недолгий срок жизни свидетелей

Другое заявление об угрозах подала свидетель обвинения Наталья Ш. Именно она видела, как ночью 9 декабря из помещения игровых автоматов “Копейка” выбежали двое нападавших. Женщина дала показания. Спустя некоторое время, когда уголовное дело передали в суд, ее дочь встретил обвиняемый К. и предложил передать матери, что “свидетели долго не живут”. Испугавшись за жизнь дочери и всей семьи, Наталья подала заявление в городскую прокуратуру и в Крюковский районный суд. Результатов проверки она не получила до сих пор.

Зато 7 августа, на судебном заседании, обвиняемый К. заявил, что ничьим дочерям он не угрожал и не просил передать, что “свидетели долго не живут”. Поскольку стражи порядка не нашли времени выяснить, что там было, а чего не было, мы сами разыскали свидетелей. Вот что они нам рассказали:

Оля Ш., несовершеннолетняя. Разговор велся в присутствии и с согласия ее бабушки, Аллы Петровны.

- Оля, ты знаешь обвиняемого К.?

- Да. В школе вместе учились.

- Когда он в последний раз с тобой разговаривал?

- Ну, около месяца назад. Мы гуляли на остановке, всей компанией. А этот К. был в магазине – такой странный, или нетрезвый, или обкуренный. Он подошел к нам, наклонился, спрашивает: о, а кто здесь? И так к каждому. Потом – ко мне. И говорит: а я тебя знаю, ты – дочь свидетеля. И говорит типа: свидетели долго не живут! Маме своей передай!

- Как ты восприняла его слова?

- Испугалась. Я видела, что он пьян, у него на языке то, что на уме. Откуда я знаю, что он сделает? Если он тетю Валю так жестоко избил, что он с нами сделает – с мамой, со мной? Мы заявление написали в милицию.

- Милиционеры с тобой разговаривали?

- Нет, никто не приходил.

После разговора с Олей, мы разыскали девушку, которая вместе с ней гуляла возле автобусной остановки в тот день, когда обвиняемый передавал “приветы” Олиной маме. Вот что рассказала Марина:

Марина, несовершеннолетняя, разговор велся с согласия родителей.

- Марина, ты знаешь обвиняемого К.?

- Знаю, мы по школе знакомы, да и на улице гуляем.

- Когда ты с ним разговаривала в последний раз?

- Он не со мной разговаривал. Он к Оле подошел – когда мы гуляли возле остановки. Я слышала, как он сказал ей, что “свидетели долго не живут”.

- Марина, тебя опрашивали об этом случае милиционеры?

- Да вроде бы нет. А нужно было?

А действительно, нужно ли было? Мы уверены, что нужно. Безопасность жизни – дело серьезное. Испуг девушек понятен – ведь о недолгой жизни свидетелей им рассказал парень, которого обвиняют в разбойном нападении и жестоком избиении женщины. Впрочем, не журналисты должны определять, угрожает или не угрожает опасность свидетелям. Это обязанность стражей порядка. Тогда почему они ее не выполнили?

Нам также интересно будет сравнить то, что рассказали девушки, с результатами проверки, которую когда-то, возможно, проведут правоохранительные органы. Ведь ситуация скользкая. Если угрозы со стороны К. действительно были, по факту угроз придется возбуждать уголовное дело – то есть брать на себя лишние хлопоты. С другой стороны, можно провести проверку так, что факт угроз не подтвердится – тогда не будет ни нового уголовного дела, ни лишних хлопот. Что же, дождемся результатов.

Мы рассказали вам о ходе реального судебного процесса. В дальнейшем планируем рассказать о его финале и о приговоре. Но произойдет это нескоро – судебное заседание перенесено аж на 25 сентября.