“Американец, выходи... поговорим” - 2

Продаются журналистские удостоверения, недорого...

Как вы заметили, уважаемые читатели, редакция нашей газеты всегда выступает на защиту прав журналистов, потому как наша профессия при любой власти остается опасной. Во многих случаях мы солидарны с нашими коллегами-журналистами не только местных СМИ, но и представителями других регионов нашей страны. Вот и в конце октября в средствах массовой информации сообщалось, в частности, в газете «Кременчугская панорама» со ссылкой на руководство кременчугской городской милиции о том, что в Кременчуге, в Полтавской области, за получение взятки задержана главный редактор газеты «Кремень» Ольга Олейнич. Редактор требовала и получила взятку в сумме 2600 гривен за предоставление удостоверения журналиста и письма с просьбой предоставить разрешение для покупки пистолета для стрельбы резиновыми пулями совершено постороннему человеку, не имеющему к этому СМИ ни малейшего отношения. (Журналисты могут получить разрешение на хранение и ношение оружия для стрельбы резиновыми пулями). Эту же информацию кроме всех прочих распространил интернет-сайт «Фраза» со ссылкой на интернет-сайт «Форум». И вот на «Фразе» вскоре появилась информация, предоставленная редактором «Кремня» Ольгой Олейнич:

“Уважаемые коллеги-журналисты! Ваша информация “Главреду кременчугской газеты светит сума да тюрьма” является, мягко говоря, неправдивой. Я не являюсь задержанной, мне не предъявлены никакие обвинения. Пытаясь сорвать выпуск газеты, было устроено так называемое “маски-шоу” с последующей дезинформацией. В порядке протеста против вопиюще противоправных действий правоохранительных органов и препятствия журналистской деятельности, которые, согласно ст. 171 Криминального кодекса Украины наказываются лишением свободы до трех лет, сегодня 20.10.2006 г. я объявила прокурору г. Кременчуга Виктору Павлийчуку о начале бессрочной политической голодовки. Требую опровержения указанной в статье информации”.



Когда деньги выше чести...

В принципе, здесь мы как никогда должны встать на защиту нашей коллеги, тем более, что наши правоохранители провоцировать получение взяток уже научились. Но в данном случае речь идет не просто о взятке, а о получении мзды за выдачу постороннему лицу журналистского удостоверения. Мало того, редактор газеты подписала письмо-ходатайство на “левого” человека с просьбой дать разрешение на приобретение травматического оружия. Даже если предположить, что взяткодателем является переодетый работник милиции, то это никак не оправдывает редактора. С подобными просьбами она должна была выставить постороннего человека за дверь, а не торговать журналистскими удостоверениями.

Не можем оправдать ее действия еще и потому, что редакция нашей газеты лично столкнулась с коллективом «Кремня». Поэтому смело можем заявить, что деньги к рукам этих людей липнут хорошо, а о журналистской солидарности с их стороны вообще и речи быть не может. Похоже, что деньги, как редактор, так и ее окружение ставят выше своих коллег, которых они за “зеленые” могут без каких-либо доказательств и на то оснований втоптать в грязь.

Предлагаем вашему снисходительному вниманию пример того, как некоторые кременчугские журналисты умеют продаваться за деньги.

В газете «Кремень» от 15 сентября этого года была опубликована статья “Американец, выходи... поговорим”. В ней описывалось, как тяжело живется гражданину Америки Виктору Панченко в селе Белецковка Кременчугского района Полтавской области. О том, как его обижают местные жители, как притесняют власти. Скажем честно, при проверке оказалось, что как раз он-то и запугал местных жителей, да так запугал, что люди боятся ему не только в глаза смотреть, но и мимо двора проходить. Но это лирика, не будем отрываться от темы.



Где мой черный пистолет? На 7-ом Заречном

Итак, цитирую журналистку Алену Мельничук. Важные слова и фразы выделены мной:

“И вот последнее происшествие: 18 августа 2006 года, когда в доме Виктора Панченко находились его близкие родственники, граждане Германии с тремя детьми, около двух часов ночи все проснулись от крика и шума во дворе. Было слышно, как ломают забор, бьют посуду, как стали стучать во входные двери с криками: “Американец, выходи (нецензурная брань), поговорим”.

Панченко сразу позвонил в райотдел милиции по телефону и сообщил о вооруженном нападении. Буквально через 15 минут приехали трое работников милиции и задержали пятерых участников нападения, которые находились в нетрезвом состоянии. Во время задержания, СО СЛОВ МИЛИЦИОНЕРА, один из нападавших, ЖИТЕЛЬ С. БЕЛЕЦКОВКА Дмитрий Черновол, пытался применить ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ против Виктора Панченко.

А со слов потерпевшего, Дмитрий Черновол, ПЫТАЛСЯ ПРИМЕНИТЬ ОРУЖИЕ (ПИСТОЛЕТ) ПРОТИВ РАБОТНИКА МИЛИЦИИ, и В.Панченко это хорошо видел, находясь со своей семьей и родственниками в десяти метрах от схватки, когда место захвата освещалось фарами милицейской машины. Было явно видно, как при задержании работниками милиции было оказано ЯРОСТНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. Когда “ночные посетители” были обезврежены, Виктор увидел, как один из работников милиции рассматривает пистолет И ПОЛНУЮ ОБОЙМУ, отобранные у Черновола...

На следующее утро МНОГОСТРАДАЛЬНЫЙ гражданин США, где ему была назначена встреча с начальником милиции... увидел, как во дворе свободно разгуливает “ночной гость” Д.Черновол, при этом НЕПРИЛИЧНЫМИ ЖЕСТАМИ, унижая его человеческое достоинство.

1 сентября 2006 года Панченко снова приехал в Кременчугский райотдел получить постановление относительно “ночных событий”... Когда он наконец-то получил постановление... то понял, что сроки обжалования постановления об отказе в возбуждении уголовного дела уже истекли. Но еще более его удивило содержание постановления... отсутствие состава преступления, в связи с чем в возбуждении уголовного дела отказано. А где же делся пистолет?” (Конец цитаты.)

Дальше в публикации продолжаются размышления на тему: как гражданам Америки (с их-то деньгами) тяжело живется на исторической родине...



Пошли вы... со своей нотой протеста

После выхода в свет данной статьи, редакция нашей газеты послала в Кременчуг на имя редактора «Кремня» ноту протеста. Сначала руководитель этого частного печатного издания заявила, что журналистка, писавшая статью - в редакции человек новый, еще необстрелянный. А затем в телефонных переговорах с заместителем редактора (редактор на эту тему больше разговаривать не захотела) мы поняли, что кременчугские менты КАЗЛЫ, а журналистам, особенно некоторым редакторам криворожских СМИ, не следует напиваться до поросячьего визга, вот тогда о них и писать не будут. О публикации в своей газете опровержения (или уточнения) замредактора и слушать не стала, ссылаясь на то, что у нее есть свидетель – потерпевший Панченко, и этого достаточно, цитирую “для прикрытия задницы”.

Тогда мы еще и не догадывались, что за серебряник журналисты «Кремня» не только могут оклеветать своих коллег, но и продать душу Дьяволу - запросто торговать журналистскими удостоверениями...



Сам себе на уме

Но давайте разберемся, что же произошло в ту злополучную для многострадального гражданина Америки Виктора Панченко ночь. Но для начала немного предыстории. Виктор Ильич из семьи баптистов. Семья из десяти человек проживала по соседству с родителями нашего редактора Дмитрия Черновола. Когда отец семейства Илья Панченко умер, семья, за исключением одной из дочерей, не пожелавшей находиться в секте, разъехалась по Европе и Америке. Виктора судьба забросила в США. Через несколько лет он начал бурную деятельность: перегонял в Украину подержанные автомобили, а также привозил для продажи подержанные вещи. А затем и вовсе решил остаться жить в отцовской хате, переписав “имение” на свою супругу. Собственно саму хату он развалил, на ее месте построил дворец, но земли ему оказалось мало. Тогда он начал подвигать границы “межі” по обе стороны, естественно двигать соседей. Это последним не понравилось, тогда Панченко засыпал жалобами всевозможные инстанции об угрозах со стороны соседей, и нарушении последними законодательства о землепользовании. И во всеуслышание заявил: я вас всех с улицы выкурю, землю выкуплю, сравняю дома с землей, и будет у меня американский городок.

После очередного переноса границ, мать Дмитрия - Любовь Дмитриевна решила поговорить с Виктором. Разговор не получился. Женщина в присутствии местных жителей получила от соседа лопатой по голове. По заключению судмедэкспертизы ей были нанесены телесные повреждения средней тяжести. Любовь Черновол провела в больнице 24 дня. По данному факту милицией Кременчугского района было возбуждено уголовное дело. Но свидетельствовать против Виктора Панченко никто из местных жителей не стал. Люди запуганы.

Не успела Любовь Дмитриевна выйти из больницы, как в одну из ночей загорелась кирпичная времянка (с металлической крышей) в которой она жила. Слава богу, женщина успела выскочить на улицу. Против Панченко никаких улик. Почему случилось возгорание, для пожарников осталось загадкой. Но в селе еще больше стали бояться Панченко.

В то же время Любовь Дмитриевна настрого приказала детям не ходить к Виктору, иначе от него можно дождаться любых провокаций.



Здесь вижу, а здесь не вижу

Но журналист Алена Мельничук об этом не знала, потому что не была на месте событий и ни с кем кроме Виктора не общалась. В противном случае она бы поняла, что Дмитрий Черновол не является жителем села Белецковка уже последние 20 лет. Она бы знала, что ее собеседник Панченко немного не в уме. Потому как на следующий день после так называемого вооруженного нападения по селу были расклеены объявления следующего содержания: такого-то числа на Виктора Панченко было совершено вооруженное нападение. Исполнитель Дмитрий Черновол, а организатор совершения преступления... никогда не догадаетесь: председатель сельсовета Анна Самойлюк. Просьба помочь милиции.

Какими краями председатель сельсовета, по мнению авторов листовки причастна к этому делу, конечно непонятно. А почему не губернатор Полтавской области? Так вот, стоило журналистке только увидеть одну из листовок, и она бы поняла, с кем имеет дело.

А посетить крепость Панченко стоило. Хотя бы для того, чтобы не писать глупостей. Автор пишет, что во дворе дома послышался шум, ломали забор, а затем стучали во входные двери. А в этом селе даже школьники знают, что войти во двор к Панченко невозможно, потом как путь к его дворцу преграждает металлический забор с замком на воротах. А сам забор не перелезешь, потому как можешь себя проткнуть острыми металлическими прутьями.

И вот что интересно: получается, что Панченко услышал шум во дворе, и тут же сообщил в милицию о вооруженном нападении. А откуда он знал, что нападение будет вооруженным, если он еще никого не видел?

И откуда мнимый потерпевший знал, что оружие является огнестрельным? А может, пистолет выполнен из дерева или пластмассы? И каким образом на расстоянии десяти метров (притом ночью) он смог увидеть что магазин (обойма) является полным.

И вот еще интересная уловка от молодой журналистки. Получается круговая порука. Со слов милиционера, говорит она, Черновол нападал на Панченко, а со слов Панченко он же, Черновол, оказал яростное сопротивление работникам милиции. Вот только кому этот самый виртуальный милиционер давал подобные показания, осталось невыясненным даже милицейским руководством.



А кто здесь песни распевает?

Так что же на самом деле произошло? Для начала мы будем оперировать материалами милицейского расследования, а затем предоставим слово “обвиняемому” Черноволу.

В материалах расследования, которые поступили в районный суд Кременчугского района, нет ни одного документа, который был бы подписан Черноволом. Другими словами, наш редактор не подписал ни одной бумаги. Расследование показало, что Черновол своим пением песен в ночное время нарушал мирный покой семьи Виктора Панченко. Никому не мешал спать, только ему и его семье. За что собственно (за мелкое хулиганство) Черновол и был наказан штрафом в сумме 51 гривна. Ни о каком вооруженном нападении речь не шла. И тем более не было никакого яростного сопротивления работникам милиции. В противном случае вряд ли правоохранители упустили такую уникальную возможность засадить беспредельщика надолго и подальше. Ведь это для милиционеров было бы делом чести. Не фигурируют в деле и еще четверо “преступников”, о которых пишет журналистка. Куда интересно они поделись? Вернее будет сказать, откуда они взялись, наверное, возникли в больном воображении самого Панченко.

Но дело даже не в Панченко, а в редакторе «Кремня». Какой бы ни был журналист, молодой или старый, редактор всегда увидит в однобоком материале заказной характер. И наверняка госпожа Олейнич была в курсе дела, но в погоне за деньгами закрыла на это глаза. А в конечном итоге виноватой оказалась журналистка, которая в редакции “человек новый”... А теперь слово редактору. По нашему мнению именно о нем поет герой фильма “Не бойся, я с тобой”:

“Но он противник лучше не бывает.

Ты упадешь, а он не добивает.

Ударишь в спину и не ждешь ответ.

Интеллигенту от себя спасенья нет”.



От редактора: “Не валяй дурака, Америка…”

В нашем селе после вечеринок песни не умолкают до утра. И в этом нет ничего криминального. Пели наши родители, поем мы и будут петь наши дети. И никто до этого случая не додумывался по данному поводу вызывать милицию, которая к слову, от моего родного села находится в 50-ти километрах.

Другое дело, что драгоценному соседу моей мамы захотелось создать прецедент, и он его создал. Но не учел того, что в правоохранительных органах еще не перевелись здравомыслящие люди. Да и сам Панченко в регионе уже наследил. На сегодняшний день он жалуется на всех, включая соседей, местную власть, милицию, прокуратуру, таможню и даже судится с государством Украина...

О том, что у меня имеется оружие, и что я с ним никогда не расстаюсь, ни для кого из жителей села не секрет, в том числе и для Панченко. Другое дело, никто не знает, что это за оружие. Не буду и сегодня об этом говорить, пусть для Панченко это останется интригой. Думаю, он меня в те редкие минуты, когда я приезжаю к маме в гости, немного побаивается. Ничего себе, все его боятся, а тут, иногородний ходит с высоко поднятой головой. Не порядок.

В ту ночь (с пятницы на субботу) я с супругой и братом возвращался со дня рождения моей крестницы. Шли к маме ночевать, а в понедельник мы с женой уже собирались ехать в Кривой Рог. Естественно, пели песни, в основном военные. Похоже, что в доме Панченко еще не спали, возможно, ждали моего возвращения. Не успели мы сесть на лавочку возле дома моей мамы для перекура, как возле нас в нескольких метрах остановилась машина. На улице освещения нет, поэтому я резонно предположил, что это какие-то заезжие гастролеры. Которые, к слову, частенько наведываются в село, в котором я родился и вырос. Я вытащил пистолет. Из машины никто не торопился выходить. Это настораживало. Возле двора соседей увидел какое-то оживление. Сам Панченко и его жена. Я подумал, что это его дружки. И что это он их вызвал. Действительно, это он вызвал машину, но как оказалось, это была милицейская машина. Это я понял после того, как из нее вышли люди. И не удивительно, что я уже держал оружие наготове. И тут в свете фар, я заметил на них люминесцентные накидки. “Бандитами” оказались сотрудники патрульно-постовой службы. Не дожидаясь команды, я тут же разрядил пистолет, положил ствол вместе с магазином на капот машины и спросил, куда мне садиться. По опыту знаю, что проверить оружие может исключительно представитель разрешительной системы. А значит, при любом раскладе меня задержат.

Мне разрешили сесть на заднее сидение. Потом милиционеры опросили присутствующих. Естественно в свидетелях оказалась и семья Панченко. И мы поехали в райотдел. По дороге я предъявил свои документы, разрешение на ношение оружия. Капитан милиции сравнил номера, все сошлось. Я извинился перед патрульными, за то, что не сразу признал, сославшись на то, что в селе последний раз милиционера видели сто лет назад, а не то, что милицейскую машину. Ведь на три села у жителей Белецковки только один участковый милиции. Тем более, что милиция приехала слишком быстро, буквально через пять минут после того, как я спел “прорвемся, опера”. Патрульные засмеялись, извинения приняли, но от “поляны” за мой счет в свободное от работы время отказались. А затем пояснили, что они оказались в нужное время в нужном месте совершенно случайно. Были вызваны на другой адрес. И к моменту звонка Панченко в милицию находились буквально в километре от места, где меня задержали. В противном случае милицию в селе не увидели бы еще лет сто, потому что на весь район в исправности только одна патрульная машина.

В райотделе милиции мне объяснили, что, так как ствол у меня изъят, придется ждать милиционера-разрешителя. До утра я и подождал. Жалоба у меня была одна: при задержании мне не зачитали права, как этого требует Закон. Посмеялись, на этом дело и закончилось. Потом был суд, штраф, возвращение пистолета его законному владельцу, то есть мне, и все. Да, а потом еще была публикация-страшилка от кременчугской газеты «Кремень».

Что касается госпожи Олейнич, то я редактора поддерживаю, голодание иногда не вредит здоровью. Тем более, что это уже не первая ее голодовка. В 2000-ом году, как удалось мне установить, Ольга уже голодала. Редакцию «Кремня» пытались выселить из арендованного ею помещения за неуплату в сумме 3000 гривен. Сама же Олейнич тогда во всеуслышание заявляла, что это провокация властей, связанная с выборами мэра Кременчуга. А о том, что долг за аренду помещения является реальным, редактор «Кремня» не отрицала. Так что голодать, как я уже сказал выше, для нее не в первой. Как говорят в народе, от голода еще никто не обделывался...

Что же касается моего предполагаемого иска в суд о защите чести и достоинства, то его не будет. Госпожа Олейнич и так в связи “с провокацией взятки” находится в больнице, по ее словам, с гипертоническим кризом. Так что не выигранную мной у редакции «Кремня» сумму морального вреда, пусть Ольга Олейнич истратит на свое лечение. Это и будет моим посильным вкладом в журналистскую солидарность.



Контактный телефон Дмитрия Черновола - моб. 8 (067) 973-38-93